По ту сторону решетки
Шрифт:
— Скорее, чем-то беременна.
И, судя по всему, эта фраза вогнала Лазарева в ступор. Когда я ее произнесла, он как раз успел сдвинуть рычаг переключения передач на «D», потом вернул на «Р» и задумчиво повторил этот ритуал еще раз, а потом, прикрыв веки, откинул голову на сиденье.
Ёшкин кодекс! Если даже у меня в своё время мысли о беременности вызвали целый ряд вопросов и противоречивых мыслей, то у Дэна их теоретически должно было быть еще больше. И я, нарушив затянувшееся молчание, быстро произнесла:
— Срок около семнадцати-восемнадцати недель.
В подтверждение собственных слов, достала из сумочки листочек с результатами УЗИ и протянула ему. Я и сама иногда не верила, а эта маленькая бумажка доказывала, что беременность — не плод моей фантазии, а свершившийся юридический факт.
Дэн глянул на листок, как и я, вряд ли что-то поняв, и перевел на меня ошарашенный взгляд, по которому я никак не могла уяснить его отношение к случившемуся. На его обычно бледном лице появился румянец, а глаза странно заблестели.
— Почему ты не сказала мне раньше? — наконец, тихо спросил Лазарев.
«Ага, как же. Чтобы ты изгрыз себя виной или от бессильной злости разобрал изолятор на мелкие кирпичики?» — подумала я, но вслух сказала другое:
— Можешь считать это расплатой за отмену свадьбы. Теперь мы квиты.
— Я думал, мы квиты после того, как ты от меня отказалась, — покачал головой Дэн. — Считал, что это было способом упрекнуть меня и отомстить за всю боль, что я тебе причинил.
Удивленно подняла брови, осознав, насколько по-разному мы тогда восприняли одну и ту же ситуацию. То, что он вообще так обо мне подумал, вызвало прилив возмущения:
— Отказавшись, я хотела тебя защитить. Серегин рассказал мне о жалобе в адвокатскую палату, и я видела, что тебе плохо. Переживала о том, что каждая наша встреча только усугубляет ситуацию.
Теперь настал через Дэна искренне удивиться:
— Ты правда подумала, что сломанный нос Прокопьева мне чем-то грозил? В палате меня, конечно, сначала демонстративно пожурили, а потом неофициально сказали, что будут не против, если я сломаю ему что-нибудь еще. Я ведь не единственный, кто терпеть Прокопьева не может.
— Да уж, благими намерениями вымощена дорога в ад. Видишь, как получается, когда каждый из нас строит планы отдельно от другого? — вздохнула я, понимая, что, как и Дэн когда-то, оказалась неправа, когда решила действовать сама, не обсуждая с ним причины собственных действий.
— Вижу, — отозвался он с улыбкой и нежно коснулся пальцами моей скулы. — И обещаю, что больше никогда так не поступлю.
Прильнула к его руке, прикрыв веки и потерлась щекой о грубоватую кожу его ладони. Выдохнула:
— Я тоже.
Почти минуту мы молчали, наслаждаясь уютом и теплотой этого момента. Абсолютным пониманием и согласием. Гармонией. И шумом нашего учащенного дыхания.
А потом Дэн неожиданно произнес:
— Ты ведь еще не передумала выходить за меня замуж?
23. Эпилог
Год спустя
— Аллочка написала, что у Саши температура поднялась и они не приедут, — прошептала я, осторожно закрывая за собой дверь детской,
На фоне этого света широкоплечий силуэт Дэна выделялся ярким темным пятном. Он стоял у детской кроватки, покачивая ее одной рукой при помощи установленного в ней маятникового механизма.
— У какого именно? — полюбопытствовал он, а я шепнула:
— У младшего.
Оказалось, что с именами для сыновей в их семье заморачиваться было не принято. Аллочкин Сашка и сам был «Сан Санычем», как его отец и дед, а теперь и сын. И то, как при таком большом количестве они отличают Александров друг от друга до сих пор оставалось для меня загадкой.
На цыпочках подошла к Лазареву, прижимаясь к его спине и, обняв, скользнула ладонями по ткани футболки, плотно обтягивающей грудные мышцы. Дэн поймал мои пальцы свободной рукой и прижал к губам.
— Значит будем отмечать сами.
Этот новый год, первый после переезда в дом, мы планировали встретить вместе с друзьями, однако теперь планы поменялись, но муж, кажется, не испытывал большого сожаления по этому поводу.
Мы переехали в конце февраля, сразу после свадьбы, о дате которой Дэн договорился в тот же вечер, когда спросил меня о том, не передумала ли я выходить за него замуж. Несмотря на мои доводы о том, что беспокоить начальника ЗАГСа в столь поздний час будет по меньшей мере невежливо, он все же позвонил Розе Степановне и через несколько минут новая дата бракосочетания, учитывающая время, необходимое на его подготовку, была согласована.
Еще одним приятным сюрпризом того вечера стала поездка на участок с домом. Оказалось, что во время моего отсутствия Лазарев возобновил ремонт. Внутренняя отделка была почти завершена и оставалось лишь завезти мебель, чтобы праздновать новоселье.
— Уснула? — шепнула я, заглядывая в колыбельку.
В ней наша дочь сладко сопела, с причмокиванием посасывая соску.
Муж кивнул и, поправив камеру видео-няни, за руку потянул меня к выходу из детской.
— Пойдем, пока снова не разбудили, — добродушно усмехнулся он.
Полчаса назад громкий плач стал реакцией на то, что я неожиданно сильно громыхнула доставаемым из духовки противнем, чуть было его не уронив.
Да, я училась готовить. Азы кулинарии давались мне нелегко и один раз я чуть-было не сожгла новую кухню, а может и весь дом, но я не считала это поводом сдаваться. И Дэн не ругал меня, а скорее поддерживал. Подсказывал и успокаивающе целовал мои пальцы, которые я то по неосторожности резала ножом, то обжигала или ударяла.
Я так и не вернулась в бюро, занявшись, сначала подготовкой к свадьбе, потом переездом, а в мае родилась Яна, и работа отошла для меня на самый последний план в списке приоритетов. И если во время беременности меня немного раздражала способность Аллочки целыми днями обсуждать подгузники, пеленки и погремушки, после родов все изменилось, и я с удовольствием погрузилась в материнство, активно участвуя в обсуждении всего вышеперечисленного.