По ту сторону сна
Шрифт:
К концу второго часа я стал опасаться, что кварты виски оказались недостаточно для удовлетворения моего любопытства, и стал подумывать: а не лучше ли оставить старого Зедока в покое и уйти с миром? И вот тогда-то случай сделал то, чего я не смог добиться всеми своими уловками. Старческая хриплая болтовня неожиданно переключилась на интересующий меня предмет, и я подался вперед, напряженно вслушиваясь. Все это время я сидел спиной к морю, откуда доносился все тот же мерзкий рыбный запах, старик же лицом к нему. Видимо, бесцельно блуждающий взгляд его остановился на четко и эффектно вырисовывавшемся вдали Рифе Дьявола. Зрелище ему, однако, не понравилось, и он чертыхаясь про себя, доверительно
— С этого паскудного места всё и началось. Все зло в нем. Это врата ада, и ни один лот не достанет там дна. Капитан Абед принес нам беду. Он нашел здесь больше богатства, чем в южных морях.
Все пошло тогда прахом. Торговля сворачивалась, фабрики — даже новые — закрывались, лучшие мужчины занялись каперством. Все они погибли в войне 1812 года или пропали без вести на кораблях Джилмена — бриге «Элиза» и барже «Рейнджер». У Абеда Марша было три судна: бригантина «Колумба», бриг «Хетти» и барк «Королева Суматры». Только он один из всех ходил в Вест-Индию и Тихий океан и торговал там на островах с дикарями.
Да, такого чертова отродья, как капитан Абед, не было еще на свете. Помню его рассказы о заморских краях и еще как он обзывал болванами тех, кто исправно посещает церковь и безропотно несет свой крест. По его словам, там, где он торговал, жители поклоняются более могущественным богам. Те, дескать, прислушиваются к молитвам людей и посылают им много рыбы.
Мэтт Элиот, его первый помощник, тоже много чего рассказывал. Но его не очень-то трогали, скорее отвращали все эти языческие шуточки. Так вот он говорил, что к востоку от Отахейта лежит остров с древними каменными божками, старше которых нет ничего на свете. Они похожи на тех, что встречаются на Понапе в группе островов Сенявина, но резными чертами лиц напоминают каменных великанов с острова Пасхи. Неподалеку есть еще один остров, вулканического происхождения, тоже с каменными диковинками. Эти камни такие гладкие, словно долгое время пробыли под водой. На них, однако, сохранились изображения страшных чудищ.
Так вот, сэр, рыба в тех местах, по словам Мэтта, не переводится. А народ щеголяет в головных уборах и браслетах из невиданного золота, испещренного изображениями тех же жутких чудищ — помеси рыбы с лягушкой или вроде того. И вот эти-то чудовища запечатлены на украшениях в разных позах, будто люди. Жители никому не говорят, откуда у них эти богатства. Туземцы с соседних островов удивлялись, отчего рыба здесь всегда ходит, даже когда ее нигде в помине нет. Мэтт этого понять не мог, и капитан Абед тоже. Потом Абед заметил, что каждый год с острова исчезают непонятно куда красивые молодые люди, а стариков вообще не видно. И еще он обратил внимание, что некоторые обитатели острова выглядят год от года все более странно.
Капитан Абед докопался-таки до истины. Как он это сделал, не знаю. Но только вскоре он начал прицениваться к золотым вещам. Спрашивал, откуда они и можно ли достать еще. Наконец некий Валакеа рассказал ему древнюю легенду. Никто, кроме Абеда, не поверил бы этому светлокожему старому дьяволу, но капитан понимал туземцев и читал их души, как книги. Ха-ха! Никто не верит моим рассказам, и вы, молодой человек, тоже наверняка не поверите, хотя с виду вы такой же смышленый, как и капитан Абед. Да и глаза у вас точь-в-точь как у него.
Старик зашептал еще тише, и, хотя я был уверен, что слышу всего лишь пьяные бредни, неподдельный ужас, зазвучавший в его голосе, заставил меня содрогнуться.
— Так вот что я вам скажу, сэр. Абед узнал такое, о чем не знал никто в целом свете. Да и знал бы — не поверил. Оказывается, жители Канаки — так назывался остров — приносили своих юношей и девушек в жертву неведомым богам, живущим в морской пучине, а те взамен ниспосылали им свое благоволение. Абед решил, что изображения страшных чудищ на вулканическом острове как-то связаны с этими богами. Те, возможно, были амфибиями — отсюда и все эти русалочьи рассказы. Толковали, что на дне моря у них целые города. Маленький вулканический остров, что поднялся из глубины, как раз оттуда. А в каменных жилищах, от которых остались одни развалины, эти существа жили. Кое-кто из них жил на том месте, которое островом поднялось над водой. Туземцы с Канаки увидели их, объяснились знаками и заключили сделку.
Этим лягушкам пришлись по нутру человеческие жертвоприношения. За долгие годы под водой они совсем утратили связь с землей. Никто не видел, что они делают с жертвами, и я думаю, капитан Абед был достаточно умен, чтобы не расспрашивать об этом. Жертвы приносились дважды в год — на первое мая и на тридцать первое октября, в канун Дня всех святых. Кроме того, существам преподносились также полюбившиеся им резные безделушки — изделия местных умельцев. Они же обязались подгонять к острову рыбу и сдержали слово: рыба со всего моря круглый год кишела у тамошних берегов. И еще они время от времени дарили туземцам разные золотые вещи.
Туземцы на каноэ переправляли жертв и подарки на вулканический островок, а обратно везли те золотые драгоценности, которые им приглянулись. Поначалу рыболягушки не появлялись на большом острове, но со временем им захотелось его повидать. Они, казалось, стремились к обществу туземцев и не прочь были участвовать в их праздниках, вроде Майского дня или Дня всех святых. Любопытно, что они могли жить и в воде, и на суше, — настоящие амфибии, черт их подери. Туземцы предупредили соседей: если жители других островов пронюхают об их существовании, то им несдобровать. Но лягушки только посмеялись над этим, они, мол, нисколько не боятся. Сами могут кого хочешь уничтожить. Им не страшен никто, кому не подвластна магия Почивших Старцев. Однако, не желая лишних хлопот, они все же погружались в воду, если кто-то чужой приплывал на остров.
Когда выходцы из моря объявили, что хотели бы породниться с туземцами, те вначале заартачились. Но, как выяснилось, они и так уже были в родстве с морскими тварями. Все живое вышло из воды и при желании может снова в нее вернуться. Дети от смешанных браков, объяснили туземцам рыболягушки, рождаются похожими на людей, но с годами в их облике больше проступают черты морских предков. В конце жизни они должны переселиться в море, присоединившись к жителям подводной страны. Но вот что самое главное, молодой человек… Жители острова, превращаясь на склоне лет в рыболягушек и погружаясь в море, становятся бессмертными. Ведь эти морские существа никогда не умирают своей смертью. Их можно только убить.
Так вот, сэр. Когда Абед впервые попал на остров, во всех туземцах уже текла кровь морских тварей. Стариков там скрывали от посторонних глаз — уж очень они менялись — до тех пор, пока они окончательно не «дозреют» и не сойдут в море. Были и некоторые сложности. Большинство туземцев легко превращались в рыболягушек, но были и такие, которым это давалось с превеликим трудом. Быстро менялись те, кто уже рождался похожим на морских предков, те же, в ком побеждало человеческое начало, часто оставались на острове. Но их заставляли совершать пробные погружения. Переселившиеся в воду туземцы часто всплывали, чтобы посмотреть, как идут дела на острове. И никого не удивляло, если какой-нибудь молодой человек беседовал со своим прапрапрапрадедушкой, уже двести лет живущим в море.