По ту сторону снов
Шрифт:
В насосной станции на Хизер-Грин-роуд сломался сам насос. В смазочное масло подшипников попал песок, отчего подшипники заклинило и они разрушились. Взрывом металл разнесло на куски, которые пролетели через большой зал, вонзились в каменные стены и пробили крышу. От скачка давления разорвалось несколько подводящих труб – это привело к выбросу воды. Несколько минут спустя вода попала в топку двигателя, работающего вхолостую, и потушила огонь – да так, что взрывом пара разбило все окна. Вода продолжала выливаться, устремившись потоком вниз по улице. В насосном цехе на Чертси-роуд произошел сбой в работе регулятора двигателя, из-за чего поршни увеличили скорость насоса. Давление в трубах снаружи резко возросло. В соединениях появились течи, и вода фонтанами выплеснулась из стыков, срывая клапаны внутренних резервуаров.
Получился эффект домино, тщательно просчитанный заранее. Каждая авария сама по себе была недостаточной, чтобы разрушить водопроводную систему Варлана, но всплески и провалы привели к совокупному результату, затронув
Поскольку потребление воды насосными станциями в городе резко упало, водохранилища Уотлинг, Хайбрук и Руслип открыли свои шлюзовые ворота для поддержания соответствующего уровня. Предполагалось, что они откроются всего на несколько дюймов, но вместо этого шлюзы продолжали открываться, пока ворота не оказались распахнуты полностью. Огромный объем воды с грохотом рванулся наружу. Когда команды ночной смены попытались закрыть шлюзы, механизмы сломались, заклинив шлюзовые ворота в этом положении. Огромные волны покатились по аварийным водопропускным каналам вниз к Кольбалу. Но водопропускные каналы соединялись, к тому же они никогда не были рассчитаны на одновременный спуск воды из трех водохранилищ. Вода вздыбилась на бортиках водопропускных каналов и хлынула через край, превратив улицы в реки, заливая террасы, конторы и фабрики.
К шести часам утра две трети Варлана остались без пресной воды, а потоки воды из шлюзов затопили нижние районы, расположенные ближе к реке. Неочищенные стоки, вымываемые из канализационных труб, смешались с потоками чистой воды и хлынули в здания, кружась водоворотами.
– Виноваты радикалы! – заявил советник от округа Дарнсфорд, гневно взирая на Слвасту со своего места рядом с трибуной первого спикера. – Шерифы должны поймать их и отправить на рудники.
Его слова были встречены одобрительными возгласами с разных сторон огромного мраморного зала. Центром здания Национального совета Бьенвенидо служил огромный амфитеатр с рядами огромных деревянных столов, за которыми сидели советники, обсуждающие и подвергающие тщательному рассмотрению законы. Стены поддерживались толстыми рифлеными колоннами и впечатляли огромными древними масляными картинами, изображавшими сцены времен первого тысячелетия истории Бьенвенидо. Статуи прежних Капитанов и первых спикеров смотрели из своих высоких ниш вниз, на шесть сотен советников. Пятьсот девяносто девять из них входили в партию «Гражданская заря». Но, как обнаружил Слваста во время церемонии открытия совета, которую проводил Капитан, в действительности это не означало их единодушия. Палата бурлила от постоянно меняющихся союзов, требующих свою «справедливую долю» от национального бюджета. Город против деревни, финансы и промышленность, регионы, Варланское собрание, поезда против лодок, фермерские хозяйства, военные… У каждой группы имелись свои интересы, требовавшие защиты, и срочные проекты, нуждавшиеся в финансировании, для их продвижения нужна была поддержка. Система оказалась гораздо демократичнее (или, по крайней мере, более сбалансированной), чем ранее полагал Слваста. В тот первый день к нему подошли представители пяти разных группировок, и все хотели, чтобы он проголосовал за их законопроект в обмен на поддержку его предложений.
Но прямо сейчас разногласия были отставлены в сторону и все дружно осуждали его. Слваста бросил красный шар размером с кулак в корзину в передней части своего стола, показывая таким образом, что хочет обратиться к присутствующим.
Первый спикер в самом низу амфитеатра поднялся со своего богато украшенного ониксового трона.
– Слово имеет представитель от Лэнгли; прошу тишины и уважения.
Слваста не получил ни того, ни другого, когда шел по проходу, чтобы встать рядом с трибуной первого спикера.
– Тишина! – объявил первый спикер на весь зал, одновременно вслух и телепатически.
– Господин спикер, – поклонился Слваста в сторону трибуны, как положено.
Он обвел взглядом ряды столов. В большинстве корзин лежали желтые шары в знак несогласия с ним. Презрение и недовольство, излившиеся на него, походили на ментальную бурю.
– Мой уважаемый коллега из Дарнсфорда выдвинул серьезное обвинение. Лично меня абсолютно не трогает его клевета насчет моей связи с происходящим, однако он сделал огромную ошибку, обвиняя тех людей, кто всего лишь высказывался за лучшую жизнь. Он утверждает, будто радикалы ответственны за бедствие в нашей великой столице. Возможно, он назовет конкретную насосную станцию, на которой произошла диверсия? С доказательствами от шерифов? Разумеется, не назовет, ведь все мы знаем: подобного заявления от шерифов не поступало. Мы также знаем, что городские водоканалы находятся в опасном состоянии в течение многих лет. Совершенствовали за последние десять лет трубы и насосы компании, владеющие этими драгоценными установками, жизненно важными для всех нас, как богатых, так и бедных? Прислушивались они к просьбам своих инженеров о выделении средств и ремонте? Разве их огромная прибыль была разумно инвестирована в новые установки, способные решить любую проблему вроде тех, с которыми мы столкнулись сейчас? Проводились ли дебаты или расследования по данному вопросу членами уважаемой палаты, утверждающими теперь, будто знают так много о трубах, двигателях и резервуарах? Конечно, нет. Самоуспокоенность стала девизом Бьенвенидо – пример, к сожалению, поданный уважаемыми членами палаты. И за него палата должна нести ответственность.
Поток оскорблений, устных и телепатических, ошеломлял. Первому спикеру более минуты пришлось стучать молотком, призывая к молчанию, прежде чем уважаемые представители успокоились.
– Я повторяю свой вопрос, – сказал Слваста, когда шум затих. – Можете ли вы назвать акт диверсии? Нет. Разразилась катастрофа, которая давно назревала. Я призываю вас, уважаемые коллеги: не пытайтесь обвинить внешние силы, вместо этого посмотрите в корень проблемы. Любое беспристрастное расследование обнаружит причину нынешней аварии. Если и арестовывать виновных, то среди тех, кто владеет водоканалами, чья безрассудная жадность привела к катастрофе.
Он снова поклонился первому спикеру и направился обратно на свое место. На этот раз никто не выкрикивал оскорблений, его лишь провожали угрюмыми взглядами. Кое-кто даже убрал желтые шары несогласия из корзин.
«Блестяще, – телепнула ему Бетаньева, когда Слваста уселся за свой стол. – Ты точнехонько вернул им удар. Все, кто смотрит заседание через секретаря совета, будут знать, что ты теперь народный герой».
Рядом с трибуной первого спикера советник от Вюрцена требовал, чтобы с налогоплательщиков из регионов сняли обязанность содержать столицу. Слваста наблюдал за ним с растущим уважением: тот действительно пытался защитить своих избирателей.
«Думаю, нужно больше, чем единственная речь, чтобы закрепить добытый статус».
«Это идеальное начало. То, чего мы хотели».
«К тому же кто смотрит заседания совета? Наблюдать, как мод-пауки выделяют свой дрошелк, и то веселее».
«Не будь пессимистом. Газеты разнесут твои слова. Уракус! Слваста, ты должен сконцентрироваться».
«Да, – вздохнул он. – Я знаю».
Варлан был огромным транспортным узлом на перекрестке четырех основных железнодорожных линий континента: Великой северо-западной линии, Южной городской линии, Восточной трансконтинентальной линии и Большой юго-западной линии. Каждая из линий вела от столицы примерно в том направлении стрелки компаса, которое соответствовало названию. Несмотря на всю их значимость, на долю пассажирских поездов доставалось только пятнадцать процентов движения по железным дорогам, а на грузовые поезда жители в основном обращали мало внимания. Однако грузовые перевозки по железной дороге имели огромный масштаб. В столицу поступало сырье для фабрик, а взамен готовая продукция развозилась повсюду, вплоть до самых отдаленных провинций. Железные дороги служили экономическими артериями города. Кроме всего прочего, они доставляли большую часть продуктов питания на рынки и по домам. Насколько важное значение они имели для выживания Варлана, Слваста понял тогда, когда оказался поврежден мост через Хоси. Железные дороги были крайне уязвимым местом; любой, кто контролировал поток товаров в город и из города, мог диктовать свои условия. Разумеется, правительство тоже знало об этом и потому на любую попытку нарушить положение вещей, несомненно, подготовило быстрый и крайне жесткий ответ. Следовательно, требовалось заблокировать движение таким образом, чтобы на восстановление ушло много времени, а ремонт удалось затянуть еще дольше при помощи небольших стратегических ударов.
Для дела командование выбрало ячейки с верхних уровней сети – людей, присоединившихся к организации с самого начала, тех, кто снова и снова доказывал свою верность и приверженность движению. Тайники с оружием наконец вскрыли, взрывчатку раздали. Девять групп подпольщиков впервые собрались через пять дней после прекращения водоснабжения Варлана. Каждая группа покинула столицу на своем фургоне. Они разъехались к железнодорожным мостам на четырех основных линиях и на близлежащих железнодорожных ветках, которые могли быть использованы в качестве замены для подъезда к Варлану.
После наступления темноты диверсанты тайком взобрались на опоры и арки, где и разместили взрывчатку точно в указанных им местах. «Небесная властительница» рассчитала точки максимальной нагрузки. В два часа ночи вспыхнули запалы. Десять минут спустя взрывы изувечили семь мостов.
Новости просочились в город, когда рассвет озарил здания и подтопленные улицы. Как и в прошлый раз, именно рынки вроде Уэлфилда предупредили друзей и торговых партнеров об отсутствии поездов. Люди стали осматривать окрестности при помощи экстравзглядов и обнаружили сортировочные станции, забитые поездами, которым, судя по расписанию, давно следовало уехать. Железнодорожников вызвали на работу с самого утра и усадили в специальные поезда, они осторожно двинулись по путям. Вызвали также сотрудников главной конторы и быстро отправили на места верхом и в кэбах с приказом точнее оценить повреждения. Были поставлены в известность главные шерифы каждого района; они встретились в кабинетах Министерства юстиции со старшими должностными лицами правительства и лейтенантом Тревина. К семи часам утра весь Варлан знал, что на железнодорожных мостах к северу, востоку и западу от города произошли диверсии. Речь не шла о естественном обрушении, заблокировавшем дорогу сходе поездов с рельсов, подмывшей опоры воде, разрушении конструкций от времени. Мосты взорвали. Картины, переданные людьми, выехавшими из города и вернувшимися обратно, распространились по всему городу, подтверждая разрушение мостов. Из всех путей сообщения Варлану остались дороги, река и Южная городская линия железной дороги.