По ту сторону Солнца
Шрифт:
– Удивительные, какие у вас радужки, зрачки, и сам цвет нижнего века. Я еще такого не видел, ни у одного велесвановца. Темно-лиловые радужки, синий зрачок и розовые веки, изумительное сочетание, – теперь он едва коснулся подушечкой самого глазного яблока, и умягченно спросил, – значит, бурсак, звучит не очень?
Даша слегка кивнула (так как позволяла стянутость материи), ощущая в присутствии этого велесвановца спокойствие, что даже тоска, по сыну отступив назад, приглохла.
– А, что вы скажите, коли я вас до выбора имени буду звать авгур? – вопросил Арун Гиридхари, той простой фразой не просто считаясь с мнением юного велесвановца, но и располагая его к себе, опутывая собственной теплотой, нежностью. – Авгур, всего-навсего статус среди велесвановцев, оный теперь вы носите, и весьма почетный. Но ежели он не вызывает неприятных ассоциаций, могу предложить его взамен бурсаку.
– Ага, – неуверенно отозвалась Дарья, успокаиваясь и понимая, что ее не отправят на перепродажу, обмен или уничтожение, а гудит на самом деле не автомобиль или судно, а похоже та самая птица, которая в данный момент, устав ожидать, прилегла на дорожку, спрятав под своим мощным телом ноги.
– Сейчас вы покушаете, голубчик, – молвил Арун Гиридхари, видимо, сочтя прозвучавшую утвердительную частицу, как согласие, и вновь огладил подушечкой пальца веки глаз ссасуа, сначала левого, потом правого, словно любуясь им. – Засим мы отправимся с вами в слободу Вукосавку, где вы станете жить, расти и учится. Понеже с сего момента вы будете проживать со мной, и я стану вашим ассаруа.
– Вы? – повторила вслед за негуснегести Даша, внутри нескрываемо радуясь, что будет жить и соприкасаться с этим удивительно родным созданием, которого враз полюбила. Арун Гиридхари едва заметно кивнул, подтверждая вопрошание юного велесвановца, и, вроде упреждая новый вопрос дополнил:
– Будете моим ссасуа, потому как обладаете способностью фантасмагории, – и принялся неторопливо расстегивать места стыка на материи, в кою была укутана Дарья. – А поелику вы еще весьма юны, и не только ваша плоть, но и диэнцефалон, последствия прихода фантасмагории могу снять один я. Абы во мне, в отличие от иных велесвановцев, компоненты информационных кодов живые, способные давать продолжение, потомство, способные меняться и подстраиваться под необходимые меры.
Он, наконец, высвободил Дашу из плена платка, и, обхватив за плечи, также рывком поставил на ноги. Продолжая придерживать за одно плечо, ибо ее от слабости раскачивало взад-вперед и перед глазами поплыло досель наблюдаемое, негуснегести подался вперед с позы лотоса, и, привстав, уперся коленом правой ноги в мох. Протянув руку влево, он подхватил лежащий возле стены свернутый дхату, и, накинув на плечи юного велесвановца, сам просунул его руки сквозь проемы рукавов, сомкнув стыки на груди. Все тем же рывком Арун Гиридхари сгреб расстеленную на мху материю, и, швырнув ее в сторону, разком усадил Дашу, прислонив спиной к стене грота. Негуснегести проделал переодевания столь быстро, что юный авгур, кажется, того и не приметил, ощутив только слабость в голени и приходя в себя, когда вновь послышался его бархатисто-нежный голос:
– Я не беру ссасуа, – сказал он, точно стараясь расставить все точки над «и» и более не вызывать вопросов. – Поелику, весьма занят. Не только управлением планетой Велесван, но и политикой Веж-Аруджаном, а также необходимым присутствием в Великом Вече Рас. Абы велесвановцы, одна из основополагающих рас нашего Веж-Аруджана, обладают особыми способностями и оказывают послуги иным высокоразвитым расам. – Арун Гиридхари снова переместился, приняв позу лотоса, сев как раз напротив Дарьи, и неторопливо продолжил, – впрочем, порой мне приходится делать исключения, и брать на воспитание ссасуа. К таким исключениям относятся три первых моих ссасуа: Юджеш, Маниш и Девдас, с которых началась раса велесвановцев. А также мой последний ссасуа Пракаш, который обладал, как и вы, способностью фантасмагории, поелику его пришлось забрать у Маниша и растить самому. Хотя сие было давно и Пракаш уже сам ассаруа. Понеже я несколько ошарашен, что у нас новый авгур, не просто ссасуа, а наблюдающий грядущее велесвановец.
Арун Гиридхари величаво поднялся на ноги, проделав это очень быстро, и слегка пригнув голову, воззрился сверху вниз на Дашу, демонстративно любуясь ею, посему последняя, ощутив, тот нежный взгляд, произнесла, уже и сама толком не понимая зачем:
– А почему велесвановцы называют жителей планеты Сим-Ерьгл не симерьгловцами, а ерьгловцами? – задавая тот самый определенный Девдасом, как несущественный вопрос, однако, весьма ее заинтересовавший, и вздев голову, уставилась на ассаруа.
– На планете Сим-Ерьгл расположены два крупных материка, – к удивлению юного авгура, Арун Гиридхари незамедлительно отозвался, вероятно, не считая данный интерес несущественным. – Сим и Ерьгл. Обаче защитой, управлением самой планетой, ведением политики Веж-Аруджана в Великом Вече Рас занимаются представители расы проживающие на материке Ерьгл. На Сим живут лекари, ученые, работники. Потому и ерьгловцы, ибо на чьей стороне сила и уважение, на той и принятие решения. Хотя, коль говорить о ерьгловцах, сия раса вельми мирная, редко участвующая в каких-то ни было войнах, вспять перундьаговцам.
Негуснегести протянул руку к голове Даши и очень ласково огладил ее макушку, да сказал, и снова голос его звучал ласкательно, делая насыщенной тональность отдельных звуков, правда, в этот раз, не подыгрывая себе струнами гуслей:
– Последний фрагмент фантасмагории был связан с человеческим ребенком, кто он вам?
– С человеческим ребенком? – повторила Дарья, удивляясь тому, что ассаруа поинтересовался ее сыном, ведь она ни кому не рассказывала о нем. – А вы откуда знаете про ребенка? – спросила она, и, опустив голову, отвела взгляд, внезапно почувствовав тугую боль от невозможности увидеть своего Павку и помочь ему хоть как-то.
– Вашу фантасмагорию я впитываю. Ибо поколь один я могу ее правильно растолковать, понять и как это не прозвучит несообразно безболезненно принять, – пояснил Арун Гиридхари, и его замершие на макушке головы юного авгура пальцы вновь ласково огладили кожу, поощряя говорить.
– Это мой ребенок, мой сын, – проронила Дарья, и голос ее слышимо даже для нее дрогнул, а само волнение выплеснулось сотрясением всего тела и легкой вибрацией внутри органов так, что пришлось сделать глубокий вздох, дабы не задохнуться.
– Данный фрагмент, связанный с этим ребенком прошлое, как вы считаете? – снова спросил Арун Гиридхари, и теперь он огладил голову юного авгура всей ладонью, стараясь успокоить.
– Прошлое? – задумавшись, протянула Даша, припоминая увиденное, и легохонько качнула головой, боясь сбросить с нее руку ассаруа, столь поддерживающую, успокаивающую. – Не похоже. Да, нет, это точно не прошлое, – дополнила она свою речь секундой погодя, уже много уверенней, припоминая слова сына о собственной смерти.
– Не надобно больше об этом ребенке вспоминать. Сие для вас ноне ушедшее, – весьма назидательно, точно морально воздействуя на собственного ссасау, сказал Арун Гиридхари. – С ним вас более ничего не единит. Еще несколько колоходов и компоненты информационных кодов подстроят параметры вашего диэнцефалона под общие составляющие велесвановцев. А сейчас, – теперь он вскинул руку от головы Даши, протянув ее в сторону, и слегка провел по вытянутым пальцам подушечкой большого, произведя чуть слышимый щелчок, схожий со стрекотом земного сверчка, будто подавая указание. – Вы покушаете, попьете, и мы отправимся в Вукосавку. Понеже поколь вы спали, Рашхат прошел отметку полудня.