По ту сторону тьмы

Бэнкс Иэн М.

Он тут же принялся размахивать заряженным пистолетом, рыдать и кричать о самоубийстве, чем страшно напугал обеих девочек, и тогда же заставил их принять мирное соглашение.

Визит в Летний Дворец должен был стать первым долгосрочным испытанием перемирия на прочность. Месяцем раньше их отцу улыбнулась удача в игре, и, хотя приглашение цирка поглотило большую часть его финансов и заставило отказаться от уплаты ряда неотложных долгов, он все же решил, что фортуна на сей раз повернулась к нему лицом и он может побаловать младшую дочь. Или же он видел в таком жесте подношение на алтарь

судьбы.

Шеррис отлично помнила, в каких стесненных условиях прошло ее пятнадцатилетие. Все ее подарки состояли в основном из извинений, сопровождаемых просьбой отдать папочке украшенный драгоценностями и платиновой нитью халат — последнюю оставшуюся от матери Шеррис вещь, еще не заложенную, — дабы папочка мог вернуть некий весьма неприятный долг. Поэтому Шеррис не особенно изощрялась в поздравлениях своей сводной сестре.

Шеррис утешало одно: Брейганна явно придерживалась мнения, что бродячий цирк был бы подходящим подарком для ребенка, а не для взрослой девушки, какой она себя считала. Впрочем, она решительно настроилась несмотря ни на что получить удовольствие от подарка. Радовало Шеррис и то, что не придется долго торчать в Летнем Дворце после торжества по поводу дня рождения сводной сестры: семья молодого человека, с которым она познакомилась на дне открытых дверей в очередной школе, пригласила ее в Тросс кататься на лыжах.

Этот парень был братом одной знакомой Шеррис и сыном военачальника какого-то наемного подразделения. Шеррис находила его безупречным во всех отношениях. Она чуть не занялась с ним любовью в первый же день их знакомства; их удержало только то, что несколько девчонок обнаружили парочку, заглянув в стенной шкаф. Это происшествие могло бы кончиться еще одним исключением, если бы позднее Шеррис не удалось подкупить двух девушек из застукавшей их компании. После этого молодые люди обменивались письмами, и Шеррис была вне себя от счастья, когда получила от его семьи приглашение отдохнуть в их горном домике.

Она не особенно любила лыжи, хотя в Клайве ей пришлось приобрести некоторый опыт в этом деле. Но за встречу со своим избранником Шеррис была готова заплатить любую цену и претерпеть какое угодно испытание. Ее отец дал разрешение на эту поездку с условием, что Шеррис поприсутствует на дне рождения Брейганны.

— Шер, если уж ты такой спец по компьютерам, почему бы тебе не забраться в какой-нибудь банк и не сделать папочку снова богатым?

— Потому что сделать это практически невозможно, если не работаешь в одном из банков, вот почему, — презрительно ответствовала Шеррис.

— Да ты и калькулятор взломать не сумеешь.

— Ты так считаешь? Интересно.

Залитые солнцем пологие холмы поместья уходили к горизонту — мягкие желто-зеленые волны молодой поросли под безоблачным голубым небом. Вдалеке сверкали озера.

Они сидели в зыбкой кабинке гигантского чертова колеса. В других кабинках сидели гостившие этим летом в доме дети и взрослые. Вместе со своими слугами и их детьми, которым посчастливилось получить приглашение на праздник от отца Брейганны (которая про себя досадовала на этот счет), они почти целиком заполнили карусель, установленную на лужайке для игры в мяч.

—

Эй, девчонки!

Обе приготовили улыбки и обернулись, чтобы посмотреть на своего отца, который сидел в соседней кабинке. Рядом торчал его дворецкий — андроид Скейв, нелепый в своей парадной форме слуги, которую хозяин заставлял его носить. На голом металлическом черепе красовалась черная шляпа-котелок.

Уставившись куда-то вдаль, Скейв сжимал пальцами барьер кабинки. Металлическая труба, казалось, слегка прогнулась под его руками, но это означало скорее незначительную неполадку в механизме андроида, чем волнение. Машина была уже пожилой — ее создали в далекие времена первой голтарской эры, когда искусство производить андроидов еще не кануло в Лету. Из-за постоянной нехватки денег и долгов отца машину вот уже несколько лет толком не ремонтировали, так что теперь координация движений Скейва слегка нарушилась.

— Что, папа?

— Развлекаетесь?

— Что?

— Развлекаетесь, говорю?

— О да.

— Да, конечно. Просто потрясающе.

— Замечательно! Они развлекаются, Скейв; ну разве это не замечательно?

— Разумеется, сэр.

— А помнишь ту старую карусель в танцевальном зале, Шеррис?

Брейганна ткнула ее под ребра. Сердито вздохнув, Шеррис обернулась к отцу и покачала головой, указывая на уши.

— Я не слышу! — крикнула она.

Карусель остановилась. Люди стали вылезать из кабинок. Отец со Скейвом слезли первыми и стояли на помосте, ожидая сестер. Отец подал руку Брейганне, а Скейв — Шеррис.

Шеррис вскрикнула: пальцы андроида больно сдавили ее ладонь.

Старая машина немедленно отпустила ее руку и покачнулась, чуть не упав. Голова андроида мотнулась в сторону. Шеррис согнулась от боли, дуя на пальцы.

— Глупая жестянка! — вопила она. — Ты мне пальцы переломал!

— Хозяйка, хозяйка… — лопотал андроид, не переставая покачиваться и в смущении осматривая собственную руку.

Брейганна отступила на шаг назад, наблюдая за этой сценой.

Отец обнял Шеррис за плечи и мягко взял ее руку, целуя и поглаживая пальцы.

— Ну вот, — сказал он. — И вовсе они не сломаны, любовь моя. Все в порядке, смотри. Такие красивые, замечательные пальчики. М-м-м! Просто созданы для поцелуев. Ну что за сладкие пальчики. Видишь? Глупый старина Скейв. Надо бы его смазать. Смотри, как он дергается, старый болван. Извинись, Скейв.

— Хозяйка, — дрожащим голосом произнес старый андроид. — Простите меня. Я очень, очень виноват.

Сквозь слезы Шеррис взглянула на машину. Она почувствовала на себе пристальный взор Брейганны и подавила очередной всхлип.

— Идиот! — сказала она машине.

Андроид опять затрясся всем телом.

— Ну, маленькая моя, любовь моя, старина Скейв совсем не хотел. Ну, дай я еще поцелую…

— Ладно!

Шеррис залетела в комнату Брейганны. Та расчесывала перед зеркалом свои длинные каштановые волосы. Она бросила взгляд на сестру, которая плюхнулась на кровать и развернула портативный компьютер с плоским экраном. Откинув назад упавшие на глаза волосы, Шеррис включила компьютер и набрала на клавиатуре несколько строк.