По ту сторону
Шрифт:
— И ты осмелишься есть то, что она приготовила? — Татьяна выразила ярое неодобрение подобной беззаботности.
— Но сегодня ты ведь тоже поела, — Евгений безжалостно ткнул девушку носом в этот жестокий факт. — Даже больше съела, чем я. И все остальные тоже ели.
Все промолчали, кроме Ксении, которая, робко подняла руку:
— Я не ела. Желудок вывернуло наизнанку.
Что ж, ты молодец. — В голос ответил все.
Глава 16
Иногда,
Убитая тройняшка словно оказалась лишь прелюдией, которая раскрыла занавес смерти. Всего за два дня страшная кончина поочерёдно настигла Геннадия Ивановича и Вячеслава, и на этом коса жнеца не остановилась. На следующий день после воскрешения хозяйки дома случилась четвёртая смерть.
Но только погиб не кто-то из команды, а ещё одна из тройняшек — Вера.
И снова труп нашла Ксюша. Только девушка зашла в туалет, как тут же выбежала из него с жутким криком «Убили! Опять убили!».
— Кого убили? — спросила её Татьяна.
— Не знаю, кажется, кого-то из девочек. — Ксения широко таращила глаза, но всё же теперь её реакция на найденный труп стала намного спокойнее. По крайней мере, девушку не тошнило. — Я побоялась рассматривать, только увидела и сразу убежала.
Мы все вместе вошли в туалет, где и обнаружили разбросанный по полу труп.
Почти как и порубленная на куски Надежда, тело Веры также оказалось в «разобранном» состоянии, можно сказать, её прямо-таки разбросало по туалету.
На этот раз вид трупа девочки не произвёл на нас такого же сильного впечатления. Я мельком осмотрел место происшествия и убедился, что Вера мертва и мертвее быть не может.
Евгений молча стоял в стороне, не говоря ни слова. Я тихо поинтересовался, о чём он задумался.
— Ни о чём, — ответил Женя. — Просто интересно, как на этот раз отреагирует мать, увидев всё это.
При одном упоминании о хозяйке лица остальных помрачнели.
Но, как говорится, помяни чёрта, он и появится. Стоило Евгению заговорить о женщине, и она возникла в дверном проёме. На сей раз никакой истерики не случилось, женщина выглядела абсолютно спокойно и принялась самозабвенно подбирать останки собственной дочери, вооружившись шваброй и мешком.
Словно в немом кино. Только слышалось мерзкое липкое хлюпанье, когда швабра скользила по крови. Женщина привычными движениями собрала все куски трупа в мешок, затем молча выволокла его прочь.
— Я чувствую себя отвратно, — с побелевшим лицом произнесла Татьяна. — А вы как?
— Я тоже, — ответил Семен. — А мы в самом деле сможем дожить до назначенного дня?
До Дня рождения оставалось ещё двое суток. Но для нас здесь каждый день тянулся будто год.
Никто не мог ответить на вопрос Семена. В мире, подобном этому, ни один человек не мог поручиться за свою жизнь. И в вопросе «сможешь ли ты выжить» следовало полагаться исключительно на собственную удачу.
После обеда Татьяна, сославшись на плохое самочувствие, пораньше отправилась в комнату отдыхать.
Я, помня о случившемся вчера, деликатно напомнил ей быть осторожнее.
Но Татьяна не обратила внимания на предостережение в моих словах, только равнодушно кивнула, развернулась и ушла. Ксения, глядя ей вслед, кажется, хотела что-то сказать, но промолчала.
— Что такое? — спросил я, заметив изменения в мимике девушки.
— Ничего, — ответила Ксюша. — Я просто подумала, что нам всё-таки лучше держаться вместе, так ведь безопаснее.
Семен хмыкнув ответил:
— О какой безопасности может идти речь? Даже если мы останемся вместе сейчас, ночью всё равно придётся разделиться.
Настроение у членов нашей команды испортилось дальше некуда, и никто не горел желанием предаваться праздным разговорам.
После простенького ужина Евгений заявил, что устал, и потащил меня с собой в комнату.
— Что с тобой? — спросил я. — Почему сегодня такая спешка?
— Хочу сегодня побыть с тобой наедине подольше…
— Говори по-человечески, или ты опять со своими приколами?
— Нет, все серьезно. Кажется, я знаю, где дверь.
Я обомлел:
— Ты знаешь, где дверь?
— Это лишь догадка, — заметил Евгений, — нужно пойти убедиться. Но это небезопасно, поэтому тебе…
— Я пойду с тобой. — Я знал, что хочет сказать Евгений, потому перебил его. — Помощи от меня в случае чего будет мало, но, по крайней мере, вдвоём мы сможем приглядеть друг за другом. — Я поджал губы и, понизив голос, добавил: — Я знаю, что пока очень слаб, но если с тобой что-то случится…
Евгений полушутя ответил:
— И то верно. Если со мной случится беда, ты ведь останешься вдовцом.
— Опять твои идиотские шуточки.
— Я запрещаю тебе искать новую женщину после меня.
В ответ я промолчал, поскольку знал, что он не успокоится, а будет продолжать шутить.
Видя, что я не отвечаю на его шутки, Евгений сказал:
— Ладно, пойдём прямо сейчас.
Спустя несколько минут мы добрались до двери, ведущей на крышу. Здесь по-прежнему висел амбарный замок, покрытый ржавчиной, будто им давным-давно не пользовались. Но по сравнению с прошлым разом, когда мы приходили сюда, кое-что всё-таки изменилось. Я заметил на замке признаки того, что кто-то его открывал, особенно на замочной скважине прибавилось потёртостей.
— Кто-то поднимался на крышу? — Я сразу же вспомнил о той двери из детской сказки, которую нельзя открывать. — Это и есть та самая дверь?
— Возможно, — ответил Евгений. — Но пока нет полной уверенности, поэтому я решил подняться и посмотреть. Постой пока, покарауль.
Я кивнул в ответ.
Евгений выудил из волос шпильку и принялся открывать замок. В этом деле он явно уже поднаторел, замок поддался в два счёта.
Раздался щелчок, замок упал на пол, а железная дверь, которую медленно потянул на себя Женя, с тихим скрипом отворилась.