По велению сердца
Шрифт:
– Он покинул дом сразу после вашего отъезда, милорд. Направился к площади, даже насвистывал что-то.
Велвет сжала руку Джейсона:
– Но к этому часу он уже должен был вернуться. Джейсон, нам надо найти его!
– Найдем, любовь моя. Я уже велел заложить карету.
С Джейсоном она чувствовала себя спокойнее до тех пор, пока не вспомнила человека, который следил за ней до таверны. «О небеса, где же дедушка?»
– Ты не… не думаешь ли, что кто-нибудь мог похитить его? Мог ехать в карете и следить за ним?
– Ты хочешь сказать, что это мог сделать подручный моего брата? Нет. Я не думаю так.
Велвет плотно сжала зубы:
– Может быть, Эвери велел похитить дедушку, чтобы выйти на меня.
– Или на меня. Мы до сих пор не уверены, знает ли он, что я жив. Мой братец может быть замешан во всем этом, но нам не следует исключать и другие варианты. Граф вполне мог уйти из дома.
– Он не стал бы делать этого. Он никогда не выходит один.
Джейсон нежно погладил ее по руке:
– Такие проблемы с памятью, как у графа, – обычное дело у людей его возраста. Эта болезнь может прогрессировать. И мы не можем с уверенностью сказать, на что способен граф.
Его слова не утешили Велвет. Четыре часа они кружили по центру города, от Пиккадилли до Сент-Джеймс-сквер, расспрашивая прохожих.
Один из них вроде бы видел пожилого графа утром, другой – днем. В одиннадцать часов вечера, несмотря на возражения Велвет, Джейсон велел вознице возвращаться в дом.
Велвет не находила себе места.
– О Боже, где же он может быть? – мерила она шагами гостиную, безнадежно вглядываясь в темноту за окнами.
– К сожалению, он может быть где угодно. Возможно, он захватил с собой деньги. Будем надеяться, что ему достало здравого смысла найти ночлег.
– А если он ранен? Если лежит где-нибудь избитый и ограбленный и ждет нашей помощи? Или его все-таки похитили? Что, если человек, в тот вечер напавший на меня…
– Перестань! – схватил ее за руку Джейсон. – Сейчас же прекрати! Пока мы не узнаем, что произошло, я не позволю тебе изводить себя фантазиями.
У Велвет навернулись слезы на глаза.
– Я так волнуюсь за него. Я должна найти его, Джейсон. Он единственный, кто остался от моей семьи. Папа и мама давно умерли.
Она зарыдала, и он обнял ее.
– Он единственный родной мне человек. Больше у меня никого нет.
– Мы найдем его, Велвет. Ради Бога, не плачь. Я обещал тебе, помнишь? Как только рассветет, мы снова начнем поиски. Придет Люсьен, и я найму людей в помощь нам.
Слезы пропитали его рубашку, но Велвет не могла остановить их. Пальцы ее цеплялись за застежки его куртки.
– Он всегда был так добр ко мне. Дедушка заменил мне всех. Мама умерла, когда я была совсем еще маленькой. А вскоре после нее умер и отец. Если бы не дедушка, не знаю, что бы я делала.
Он приподнял ее голову, провел рукой по щеке.
– Ты бы стойко перенесла все удары судьбы, как и переносила их.
Велвет покачала головой:
– Нет. Этому научил меня дедушка. Он воспитал меня так, что я смело смотрела жизни в лицо. Когда умер мой отец и обнаружилось, что он промотал почти все наши деньги, дедушка внушил мне уверенность, что я смогу спасти нашу семью. – Она смотрела на Джейсона, и слезы катились у нее по щекам. – Ты оставишь меня, Джейсон. Если с дедушкой что-нибудь случится, у меня больше никого не будет. А я не такая сильная, какой ты меня считаешь.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
– Я не оставлю тебя, Велвет. Даже если меня не будет рядом, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Если тебе будет что-нибудь нужно, тебе надо только попросить меня.
Велвет посмотрела ему в глаза:
– Мне нужно, чтобы меня любили. Ты можешь дать мне это?
В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Он ничего не ответил.
В наступившем молчании Велвет произнесла:
– Завтра нам предстоит много хлопот. Думаю, нам пора…
Не успела она закончить, как он встал:
– Да… я тоже думаю, нам пора.
Обняв за талию, он повел ее через гостиную и направился вверх по лестнице. Когда они подошли к ее спальне, он вошел вместе с ней. Не говоря ни слова, повернул спиной к себе и принялся расстегивать ее платье.
– Что… что ты делаешь?
Закончив с пуговицами, он начал распускать шнуровку ее корсета:
– Помогаю тебе раздеться. Я же твой муж. И могу любить тебя, пока мы живем под одной крышей. Я постараюсь быть осторожным. А если будут последствия, мы справимся с ними.
Ее обдало жаром.
– Так ты тоже этого хочешь?
Взгляд его замер на ее лице.
– Я мужчина, Велвет. И хочу этого с того момента, как увидел тебя.
Но она подумала о том, что он делает это, чтобы успокоить ее.
– А как же дедушка?
– Я не хочу, чтобы ты так волновалась. А когда ты разделишь со мной ложе, у тебя не будет времени думать об этом.
Закончив со шнуровкой корсета, он снял с нее жесткое сооружение из полотна и китового уса. Потом снял сорочку и, усадив на кровать, туфли и носки. Вытащив заколки из прически, рассыпал тугие локоны по ее плечам.
– Теперь ты. Пора научиться раздевать мужчину.
Велвет улыбнулась:
– Я обожаю узнавать нечто новое.
Она сняла с него фрак и расстегнула пуговицы шитого серебром жилета. Сделать это оказалось не просто, потому что руки его ласкали ее грудь, а губы целовали лицо.
– Я не могу… не смогу сделать это, если ты не будешь стоять спокойно, – задохнувшись, сказала она.
Руки ее дрожали от новых, не изведанных еще чувств.
Голодный взор голубых глаз уперся в нее.
– Как тебе угодно.