По воле короля
Шрифт:
Герцог смотрел поверх головы Лиссандры в сторону своей любовницы. Лисса рассердилась. Забрала собственную руку из удерживающей её руки мужчины.
— Идите отдыхать, миледи. У вас был сложный день, — Эрик толкнул дверь в покои герцогини, пропуская её. — Спите сладко и безопасно на новом месте.
Девушка медлила, не желая того, чтобы герцог закрыл дверь за её спиной, оставляя её в жалящем одиночестве.
— Милорд… — в мыслях крутился непозволительный вопрос: неужели вы пойдёте к баронессе? Но он никогда не будет произнесен вслух. Лисса заставила себя собраться и отпустить ситуацию. — Милорд, благодарю,
— Нашими, — исправил герцог и поцеловал супругу в лоб. — Отдыхайте, миледи.
Дверь легко закрылась, без скрипа и хлопков, отрезая герцогиню Гренстон от супруга. Единый знает, как ей хотелось резко распахнуть дверь и выглянуть в коридор, посмотреть, куда ушёл Эрик, но она лишь сцепила зубы и развернулась к собственной горничной, супруге мастера Смолла.
— Миледи, я помогу вам переодеться, — девушка первой робко подала голос, чувствуя недовольство госпожи.
Лисса кивнула, не желая общаться, и прошла к зеркалу, возле которого собиралась на ужин. Освободили её от украшений, заколок, верхнего платья гораздо быстрее, чем одевали. Горничная подала тонкую ночную рубашку и откланялась, отпущенная герцогиней.
Лиссандра босиком прошлась по прохладному каменному полу спальни туда-сюда несколько раз и остановилась у корзинки с вертунами. Та заняла почётное место на кресле у окна. Лисса откинула плетёную крышку и заглянула внутрь. Ночное светило давало достаточно света, чтобы увидеть — корзинка пуста. Девушка горестно вздохнула.
— Даже Ленивиц сбежал от меня.
Лисса какое-то время смотрела на небо над Стоунбергом, чувствуя, как задувает прохладный ветер через незастеклённые проёмы окон, пока совсем не продрогла. Только чувства не хотели остывать. Горели ревностью и обидой. Лисса даже попыталась подумать, что по сути она сама заняла чужое место, вклинилась в отношения, пусть не совсем правильные, но кто она, чтобы осуждать за любовь, тем более, что сама толком не знает, что это такое. Но сердце упрямо стучало о другом, и в горле застрял комок из непролитых слёз. Эгоистично хотелось счастья для себя. Пусть по воле короля, но она супруга герцогу Гренстону, а значит, другого мужчины в её жизни больше не будет.
Стряхнув с себя оцепенение, Лиссандра оторвалась от окна и направилась вглубь спальни. Света хватало, чтобы видеть предметы и не натыкаться на углы. Лисса почти дошла до кровати, как резко остановилась, выхватывая боковым зрением тонкую полоску света под дверью, разделяющей спальни супругов.
Девушка, словно мотылёк, полетела на этот свет и замерла перед дверным полотном, прижимаясь лбом и ладонями к прохладной поверхности. С той стороны не доносилось ни звука. Герцогиня забыла, как дышать, вслушиваясь в тишину соседней спальни.
«Сам ли там… Эрик, — всё ещё запинаясь на имени, подумала Лиссандра, — или...»
В какой-то момент ручка двери слегка дёрнулась, испугав герцогиню до бешено забившегося сердечка. Она отпрыгнула и уставилась на ручку. Показалось? Больше ничего не происходило. Хотя нет — свет потух.
Лиссандра быстро отбежала от двери к большой кровати и юркнула под отогнутый край одеяла. Зажмурилась и притихла. Усталость взяла своё, и герцогиня заснула на новом месте.
***
Эрик потушил магических огненных светлячков, которые
Устал. Но сон не шёл. Болела голова, тяжёлым обручем сдавливая виски.
Гадкое чувство неправильности грызло изнутри. Он запутался. И снова стал прокручивать в мыслях последние три года, стараясь вспомнить детали, понять, почему так завяз в отношениях с баронессой. Ведь знал, что встать на красную дорожку вместе с ней не сможет, но продолжал удерживать её подле себя, потому что только в ней был смысл. Хотелось вывернуться наизнанку рядом с нежной, кроткой, любимой женщиной. Несмотря на все резкие высказывания брата в адрес Клотильды, она продолжала оставаться единственной до последнего момента.
А что изменилось сейчас? Почему оттолкнул, несмотря на бередящий душу взгляд, на дразнящие прикосновения, такие знакомые? Да раньше бы не устоял, сжал бы в крепких объятиях прямо там, в коридоре! И целовал бы так, что Клотильда поплыла бы в умелых руках! А потом подхватил бы на руки и утащил бы в спальню, как легендарный дракон своё сокровище.
— Почему? — иронично сам у себя вслух спросил Эрик и хмыкнул, отвечая: — Потому что не выношу обман… или потому что Рыжее Чудо пробралось в мысли и засело занозой?
—
Бас-данс, каскарда, павана — реальные танцы средневековья.
Глава 28. Ревизия
Лиссандра проснулась рано, до рассвета.
Вздрогнула во сне, взмывая ввысь к солнцу, спрятанному в тени луны. Внизу оставался каменный двор замка, полный рыцарей, сражающихся с непонятными существами. Большие чёрные твари с горящими призрачным красным светом глазами. Не люди. Не звери. Что-то среднее между двумя формами. Лиссандра взмахнула тяжёлыми крыльями, до боли в суставах стараясь удержаться в воздухе и с высоты птичьего полета найти герцога среди кишащей массы. Ледяной порыв ветра с Призрачного пика больно ударил в грудь так, что Лиссандра забарахталась, кувыркнулась назад и неуправляемо кубарем полетела вниз, с размаху ударяясь о мощёный внутренний двор. От удара из лёгких выбило весь воздух так, что и не закричать.
— Ха, — резко выдохнула герцогиня и села в постели, одной рукой сжимая на груди рубашку, а второй стараясь сбросить с себя одеяло, в котором она запуталась ночью. — Это сон. Всего лишь сон.
Постепенно Лисса успокоилась, вытерла испарину со лба и сползла с высокой кровати. Слишком мягкая перина раздражала, одеяло хоть и было лёгким, но для этого времени года оказалось жарким. Жутко не хватало купальни. Быть зависимой от того, что слуги приносят воду для принятия ванны, девушке не нравилось.
— За что же хвататься-то в первую очередь? — в голове кружилось множество идей, и все важные и требующие немедленной реализации.
Лиссандра прошлась по комнате, чтобы окончательно успокоиться. То ли место так на неё действовало, то ли ожившая в её памяти после разговора с Веданой легенда не давала покоя. Но не к добру подобные сны.
Лиссандра встряхнула копной волос, словно это могло помочь разложить мысли по полочкам, и подошла к окну. Ночная темнота уже отступила, и в предрассветном небе стали проступать яркие краски.