По живому
Шрифт:
Бренда смотрела на него, не зная, как реагировать. Терри явно витал где-то в другом мире, и собственная жизнь на секунду показалась ей серой и скучной. Из чувства самосохранения ей хотелось сказать Терри, что у него солома в голове. Ладно, она докурит сигарету и уйдет.
— Вероятно, ты уже заготовил ответы. Так бы и сказал. Если Пинкетт снова поинтересуется, я отправлю его к тебе.
— И правильно сделаешь, пусть со мной поговорит. Ему пора узнать кое о чем. Я его многому
— Уверена, ему будет интересно.
— Послушай, Бренда. Любовь не выбивают на кассовом аппарате. Это происходит иначе. Если любовь приходит и у тебя получается, ты летишь на ней.
— Тебя можно цитировать, да?
— Ты вообще что-нибудь понимаешь? Раньше я всегда уставал, работая в двух местах и разбиваясь в лепешку. Сейчас во мне больше энергии, чем когда-либо. Мой ум всегда работает. Я вижу, что вокруг меня происходит, даже угадываю наперед. Представляешь, на шаг вперед. Вот над чем я работаю. Мгновение, а я уже иду. Ну… не сидишь в первом ряду, но видишь, как продаются книги.
— Может, тебе действительно нужен отдых. Неделя… две. А то и месяц.
— Что мне нужно, так это Фрэнки. Если у меня есть она, у меня есть все.
— Надеюсь, ей под силу это перенести…
— Моя любовь — главное для нее. Я даю ей любовь. И солнце сияет. И луна светит. Днем и ночью.
— Да.?.. Почему бы тебе не зарегистрировать свое астрономическое открытие?
Он разочарованно покачал головой. — Ни черта ты не поняла.
Бренда разглядывала его, пытаясь решить, как ей вести себя дальше. Наконец бросила окурок на пол. — Сама знаю.
Она вышла, но сразу вернулась. Терри стоял на том же месте, только рукой теребил что-то под рубашкой.
— Ты мне нравишься, Терри. И тебе это известно. — Она коснулась его плеча. — Если понадобится помощь, дай мне знать.
— Не понадобится.
— Ну хорошо. — Она нацарапала на бумажке номер своего телефона и протянула ему. Терри не взял, и она сунула бумажку ему в карман.
— На всякий случай.
Он пожал плечами.
— Я твой друг, — напомнила она. — Не теряй со мной связь.
Бренда исчезла. Прошло несколько минут. Терри стискивал пальцами купидона. Не нужна ему Бренда и ее помощь тоже. Связь у него уже есть.
В животе урчало, когда Терри добрался до дому, но, увидев Фрэнки, он тут же забыл о еде. Сначала умылся и побрился, скинул рубашку и пошел в гостиную: там его свяжут. Фрэнки употребил для этого бархатную ленту, на которой несколько дней назад вышил свое имя. Покончив с узлом, он велел Терри повернуться и выпятить грудь, хотел лучше рассмотреть свою работу.
Кроме купидончика, на груди Терри было нашито с полдюжины других сережек, последняя — цветное стекло, оно болталось уже день или два. Кожа в месте крепления оставалась красной, когда он потрогал пальцем, Терри поморщился.
— Что, больно?
— Немножко.
— Вдруг здесь инфекция, а?
— Нет, все нормально.
— Может, я лучше перестану? — заботливо предложил Фрэнки.
— Нет.
— У тебя и так вся грудь полна. Генерал хочет еще?
Терри улыбался. Это игра, они просто играют.
Да. Генерал заслуживает всех наград.
— В самом деле?
— Да.
— Он приказывает?
— Да, приказывает.
— Ему страшно?
— Да.
Фрэнки чуть осекся. — Генералу страшно?
— Он боится потерять любовь.
— Садись.
Терри сел, как было велено. Прислонился спиной к подушке, теперь он полулежал. Мышца на скуле начала подергиваться, и он закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Он слышал, как Фрэнки достал лед из морозильной камеры и отколол кусок. Почувствовал холод у себя на груди, сразу над солнечным сплетением. Лицо обожгло жаром, и он задрожал.
— Твое сердце стучит, — констатировал Фрэнки, склонившись к нему. Он положил палец на пульс. — Сильно стучит. Ты боишься.
Терри помотал головой. — Нет.
— Да. Ты боишься, что я приду в чувство и прекращу свою маленькую грязную игру. Перестану питать твою ненависть своей. Если остановиться — это облегчит твои страдания. Но ты боишься того, что можно сделать потом.
— Нет, — воскликнул Терри, его охватила тревога. Он жевал губу, кривился. — Я не боюсь, Фрэнки. Ты даешь мне мужество. Делаешь меня сильным.
— Я делаю тебя слабым. Стать сильным ты не хочешь. Ты из тех, кто насилует. Ты насильник. Твоя сила предает тебя.
Он понурил голову.
— Да кто тебе осмелится поверить?
— Никто.
— Назови мое имя.
Он назвал.
— Еще.
Он повторил.
— А сейчас приподнимись. — Фрэнки убрал лед и развязал запястья Терри. — Вот тебе ответ.
— Нет. — Он замотал головой, донельзя расстроенный. — Не делай так.
— Пора становиться взрослым, цыпленочек. Я не могу больше о тебе заботиться.
— Пожалуйста. Остановись. Перестань играть со мной.
Фрэнки засмеялся. — Да, ты игрушка. Глянь-ка на себя.
Он опустил глаза на грудь. — Я их все оторву. Они мне больше не нужны.
— Не глупи. Больно будет.
Терри схватился за одну "медаль", но Фрэнки успел остановить его руку. — Ты очень расстроен. Смотри, как трясется бедный купидончик. — Он толчком опрокинул Терри обратно на подушку. Расслабься, сразу будет лучше.