По зову сердца
Шрифт:
– Был, Генри. Об этом я и говорю. Все закончилось, а ты все время ищешь предлог, чтобы отложить последний шаг. Ты должен перестать это делать. – Ее красивые глаза неистово сверкали.
– Я не ищу никаких предлогов. Тебе нужно было восстановиться. Потом мы с тобой договорились, что не будем ничего делать, чтобы не портить начало игрового сезона. Кроме того, скоро свадьба моего брата и…
– Все это предлоги, – перебила его она, убрав за ухо локон, выбившийся из прически. – Развод – это не конец света.
На протяжении долгих месяцев она прилагала все усилия, чтобы никто не видел, какой хаос эмоций
– Наша семья находится в центре всеобщего внимания. Если мы с тобой разойдемся, пресса разнесет меня в пух и прах.
Фиона снова отвернулась и, глядя в зеркало, поправила платье.
– Когда ты меня оставишь, никто не будет думать о тебе плохо. Я дам всем понять, что это я подала на развод.
Его щеки вспыхнули от гнева.
– Мне совершенно наплевать на то, что думают обо мне люди.
– Но тебе не наплевать на мнение твоих товарищей по команде. Я понимаю.
Генри понял, куда она клонит. В ее словах был намек на то, что ему наплевать на нее. Это не имело ничего общего с правдой, но она не понимала этого и пыталась увеличить пропасть между ними. Он чувствовал, что ее что-то тревожит, и это серьезно. Он очень хотел ее понять, но не мог.
– Мы опоздаем, – мягко произнес он, желая успокоить Фиону и предотвратить ненужную ссору. Скоро начнется прием, и у него нет времени на то, чтобы с ней препираться.
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы их отношения снова стали прежними и им не нужно было притворяться счастливой парой и пытаться сосуществовать под одной крышей. Он хотел, чтобы она смотрела на него, как прежде. Чтобы ее улыбки на вечеринке говорили ему, что ей хочется поскорее остаться с ним наедине. Чтобы в их отношениях все было так же просто, как в те дни, когда они ездили по стране во время игрового сезона и путешествовали по миру по его окончании. Им нравилось как ходить в походы, так и посещать музеи и выставки. Они оба интересовались искусством и историей.
Застегнув молнию, он положил руки ей на плечи и поймал ее взгляд в зеркале. Ее золотистые глаза расширились от желания, и он, обрадованный этим, прошептал:
– Или, может, ты хочешь, чтобы я снова расстегнул тебе платье?
Ее длинные ресницы опустились на мгновение, но затем она снова открыла глаза и, отстранившись, произнесла спокойным деловым тоном:
– Нет, спасибо. Мне нужно собрать средства на строительство нового приюта для животных. После этого мы с тобой продолжим этот разговор и решим, в какой день пойдем к адвокату и подадим документы на расторжение брака.
Глава 2
Фиона теребила кристаллы на своем платье, в то время как Генри мчал их «мазерати» к огромному особняку на холме. Какое-то время они жили в нем. Они с Генри занимали одно крыло, а его брат Жан-Пьер другое. Оба крыла были так велики, что в каждом из них мог четыре раза поместиться дом, в котором она выросла. Надо сказать, ее семья была довольно состоятельной. У отца была собственная бухгалтерская фирма.
Их с Генри
После выкидыша во втором триместре, который случился на глазах у свидетелей, Генри купил для них дом в Гарден-Дистрикт, чтобы спрятаться от всеобщего внимания, прикованного к семье Рейно. Их новое жилище находилось в Метайри, престижном северо-западном пригороде Нового Орлеана. От него шла частная дорога к владениям Рейно на озере Понтчартрейн. Вдоль нее росли дубы, с которых свисали длинные гирлянды тилландсий. На мелководье покачивались плоскодонные лодки. Часть длинной пристани спряталась в густом тумане, который часто можно было наблюдать над озером. В новом доме ей жилось не легче. Он был огромным и пустым. Его окружал сад с плодородной почвой и буйной растительностью. Садовникам приходилось работать не жалея сил, чтобы ее укротить.
Фиона посмотрела на своего мужа, который был полностью сосредоточен на извилистой дороге, ведущей к главному дому, где сейчас жил его старший брат Джерве со своей невестой. Они разрешили Фионе устроить там благотворительное мероприятие.
Смокинг от Бриони идеально сидел на крепком, мускулистом теле Генри. Его щеки и квадратный подбородок были гладко выбриты, темные волосы аккуратно причесаны. Его лицо было словно создано для того, чтобы украшать обложки журналов. Фиону по-прежнему влекло к Генри, но с тех пор, как три года назад они бездумно бросились в объятия друг друга, в их отношениях слишком многое изменилось. Она нисколько не жалела о том, что у нее не было пышной свадьбы, но часто спрашивала себя, было бы все по-другому, если бы они не торопили события и лучше друг друга узнали. Если бы они не поженились до того, как у них начались проблемы.
Теперь они никогда уже этого не узнают.
Генри не стал парковаться на стоянке. Вместо этого он заехал в гараж, где уже стояли черный «ренджровер» и «феррари». Боковая часть огромного гаража предназначалась для рекреационных автомобилей. Яхты и гидроциклы находились в лодочном сарае на пристани. Члены этой семьи любили свои скоростные игрушки. Они привыкли жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая.
Фиона тяжело сглотнула.
С потерей этой семьи в ее жизни образуется пустота, заполнить которую она не сможет никогда.
– Фиона? – Генри заглушил мотор. – Спасибо, что продолжаешь притворяться на публике счастливой женой. Я знаю, что в последнее время у нас с тобой все было непросто.
– Успех этого мероприятия крайне важен для меня.
– Ну разумеется.
Его губы были плотно сжаты, и она поняла, что задела его своим ответом.
Как они могут быть уверенными, что между ними все кончено, и по-прежнему быть способными причинять друг другу боль неосторожным словом?
– Я благодарна твоей семье, которая сделала это возможным.