По зову твоей крови
Шрифт:
Но драться с охраной Женя не собиралась. В конце концов, она ведь педагог! Образованный и умеющий держать себя в руках.
А после, когда Жене удалось отвоевать немного личного пространства и оставить охрану на лестничной площадке, за дверью, раздался телефонный звонок.
Глава 3
Радмир мчался на помощь брату, пытаясь затолкнуть в самую глубь подсознания все эмоции и чувства, которые казались сейчас лишними. Но он не мог не думать о девушке, которую оставил.
Вольнов отвлекся от тяжелых мыслей, только когда оказался вблизи дома
Старший брат сражался. Численное преимущество было на стороне обезумевших хищников.
Верховный немного сдерживал волну одичавших зверей своей силой, не подпуская их к дому, в котором прятали Зарету Иртанову – истинную пару вожака клана Вольных, однако становилось ясно, что долго старик не выстоит. Возраст подводил отца.
Радмир уже знал, что Зов нимфы пленил всех, не связанных парой хищников. И, как выяснилось, их было довольно много, понабежали из разных кланов, стянулись плотным кольцом, а в диких глазах – ни капли сознания, только полное подчинение внутреннему зверю.
А потому Радмир ринулся в самую гущу событий. Вольнов никогда не бегал от хорошей драки. Тогда, в пылу сражений, просыпались все самые низменные, глубоко спрятанные инстинкты, потребность убивать и сеять смерть. В юные годы Радмир часто дрался в клетке. Сначала – за деньги, а после, когда брату удалось отвоевать звание вожака клана, дрался ради удовольствия, в угоду собственным демонам. Потому что только так мог приглушить рев зверя.
Вот и сейчас, в ушах звенело, а в груди просыпалось рычание. От морока Радмир очнулся, когда понял, что противников больше нет. Старший брат давно скрылся в доме, младшего приводили в чувства родители. А сам он стоял над поверженным бойцом и понимал, что это всего лишь начало.
Начало конца.
Ночью он пришел к ней. Молчаливый, угрюмый, жестокий. Женя чувствовала тепло, исходящее от метки. Пожалуй, даже жар. Открыла входную дверь, не задумываясь.
И сама же подумала, какой глупой была ее обида.
Считала, что ненавидит его? Как можно его ненавидеть, если он так смотрит?
А Радмир молчал. Только продолжал смотреть на нее так, что колени подкосились.
Шагнул вглубь квартиры. Прижал Женю к себе, придавил своим мощным телом, не оставив ей выбора.
– Лисичка… моя…, – выдавил он единственную фразу, после которой Женя не смогла ничего сказать.
Не получилось. А ведь собиралась потребовать ответы на те вопросы, которые успел озвучит дядька – Антон Грознов. Не зря же звонил родственничек, с которым у Жени никогда не складывались отношения. Не зря выспрашивал о Радмире, о подруге Зарете, напоминал о прошлых ошибках ее, Жени, матери. О том, сколько хорошего сделал для нее, Женьки, ее приемный отец Федор.
Однако сейчас – все ушло на второй план, оставив только тяжелое дыхание хищника, его негромкое рычание, его руки и обжигающие прикосновения.
Женя видела, что-то мучает Радмира. Чувствовала смятение в его душе. Надо же, она и не подозревала, что у среднего из Вольновых есть душа. Но да, она определенно была у этого сильного зверя, ставшего вдруг ласковым и почти ручным.
Сейчас он был осторожен. Двигался неспешно. Смотрел в ее глаза, не отрываясь. Ловил ртом каждый
И держал ее, невероятно бережно, словно хрупкий драгоценный камень.
А после, подарив ей фейерверк эмоций, Радмир ушел так же внезапно, как и появился на пороге ее крохотной квартирки. Женя не верила своим глазам, наблюдала за тем, как обнаженный хищник собирает свои разбросанные по ее квартире вещи и уходит. Не оглядываясь. Будто она – не его истинная пара, а девка на ночь.
Стало обидно и горько. То есть, использовал? Вот так просто? Встал и ушел?
И помимо воли с губ сорвался приглушенный шепот:
– Ненавижу!
А за захлопнутой дверью по подъезду разнеслось раскатистое рычание. И столько боли было в нем, столько эмоций, что Женя подскочила с разворошенной постели. Услышал? Вероятно.
Обмотав простынь вокруг обнаженного тела, побежала к двери. А за ней – никого, только два амбала-охранника, которые, конечно же, молчали, а их лица были невозмутимы настолько, что Жене показалось, будто рычание Радмира – плод ее воображения.
Он ушел. Почему? Когда больше всего на свете хотелось остаться! Хотелось забыться, отодвинуть все, что стряслось за этот бесконечный день, к чертям собачьим, и утонуть в этой невероятной девушке.
Его женщине. Его. Его истинной паре.
Но он ушел, понимая, что так ей будет легче. Легче ненавидеть его.
Громкое, пусть немного приглушенное стенами и дверью, «ненавижу» запало в самую душу. Умом он понимал, что это всего лишь спонтанный порыв. Но забыть слова Жени не получалось. Он не видел выхода из тупиковой ситуации. Он убил ее отца. Убил хищника, возможно, единственного, кто хоть как-то заботился о Жене.
Убил. Пусть в честном поединке. Но Федор Грознов умер от его, Радмира, руки.
И это было чудовищным совпадением.
Нет, Вольнов не жалел, что поступил именно так. Иначе мог погибнуть его родной брат.
Но черт раздери! Почему??? Почему его поверженный в равном и честном бою противник оказался отцом Женьки!!!
Радмир шумно выдохнул, вскинув голову и глядя на тусклый свет окна малогабаритки. Чем занимается девчонка? Уснула? Пошла в душ? Плачет?
Он не знал ответа. Мог только догадываться. Мог запросто взять и притащить ее в свою квартиру, расположенную в той же высотке, что и квартиры братьев. Но не стал. Потому что придется признаться Жене. Придется рассказать, что ее отец погиб, а он, Радмир, собственными руками прервал его жизнь.
А Вольнов словно бился в предсмертной агонии, оттягивал момент, когда увидит в глазах истинной пары не просто обиду, а прожигавшую насквозь и тело, и душу, ненависть. Настоящую, совсем не ту, о которой кричала Женя, а ту, от которой хочется захлебнуться.
Время неумолимо летело, как в кошмарном сне, а хотелось остановить его. Радмир занимался делами клана, выполнял поручения старшего брата, а все его мысли были там, с Женей.
Вольнов трусливо и малодушно оттягивал момент, когда Божену охранники привезут в апартаменты брата. Понимал, что малышке будет уютнее в компании подруги. Да и безопасность девушек будет легче обеспечить, если закрыть их в одной комнате.