Победа любит подготовку
Шрифт:
– Нет… – Старик вырвал нож из рук «принца», схватившись прямо за лезвие. В окровавленной руке появились две золотых монеты. – Я покупаю у тебя этот нож, девочка. И дарю его тебе.
Килайя тут же кинулась завязывать рану старика подвернувшимся платком.
– Жалко будееет её потерять? Правда, Шат? – голос «принца» постепенно становился собой.
Старик в ответ тяжело на него посмотрел, и тот, медленно развернувшись на месте, пошёл прочь.
– Саааарр Таааро – увваажжжаемый орруужеййййник, говвоооришь… – ядовитый голос Герга вдруг прошипел рядом. Старик и Килайя резко повернулись на звук, но маленький
3
Прошло несколько минут, прежде чем Килайя успокоилась и собралась с мыслями, чтобы задать старику первый вопрос.
– Почему две монеты?
– Вот за это, девочка, – старик поднял несколько обломков ножей. Следующие три вопроса я уже знаю. Первый: правда ли то, что меня зовут Шат? Да, это моё имя. Второй: кто этот Норг? Человек, использующий людей и манипулирующий ими. И третий: почему нож разрезал качественную сталь меча? Ведь он сделан из того же металла, что и другие ваши ножи, и сделал его тот же мастер, но на клинке не осталось и царапины! Мой ответ на этот вопрос не будет простым и быстрым. Придёт время, и ты сама всё поймёшь.
Килайя как-то по-другому посмотрела на свой нож и со страхом взяла его в руки. Искорка по-прежнему бегала по острой части клинка.
– У меня коленки до сих пор трясутся… – призналась девушка, – Придурки… А этот… мой нож всегда будет способен разрубить любой металл?
Старик промолчал несколько секунд.
– Ты увидела лишь сотую часть его возможностей. Если научишься фехтовать, твои новые способности смогут раскрыть в нём гораздо больше.
– Но зачем мне это, если я женщина! – перебила старика Килайя, – У меня другие мечты, Шат!
– А кто здесь говорит о ноже, Килайя? У многих людей мечты остаются мечтами, потому что они ждут, когда им повезёт. Например, когда в их жизнь ворвётся неземная любовь. А есть другие, те, что учатся «фехтовать ножом». Они не ждут, когда им повезёт, а делают свою жизнь так, как им нужно…
– Я сама знаю, как мне нужно…
– Конечно-конечно. И я понял, что тебе сейчас не до вопросов, о которых мы договаривались.
– Ваш Норг сегодня научил меня кое-чему. Неделю назад вы сказали: «Если тебе захочется решить свои личные проблемы, подготовь для меня вопросы». Но вы не услышали ответ, я спросила – захочется ли мне? Так что мы не договаривались.
– А твой страх?
Килайя вдруг явственно ощутила теплоту и влажность языка Норга в левом ухе, и колени сами подогнулись.
– При чём здесь мой страх?
– Последние слова мелкого Герга не предвещают ничего хорошего. Причину, по которой эти двое появились у твоего прилавка, похоже, создал я. Точнее – я частично в этом виновен.
– И что им нужно?
– Не только твоя красота, Килайя, – старик несколько секунд промолчал и потом продолжил, – но и мои возможности. Если понадобится моя помощь, ты сможешь найти меня в Закутке Волчьей лапы. Дом, в котором я остановился, имеет две одинаковых двери из агарового дерева. Открыта будет правая.
– Я уверена, что помощь не понадобится. Одного моего старшего брата хватит, чтобы быстро разобраться с этим любителем манипуляций людьми. Рэк просто выдернет ноги из этого красавчика. До свидания, Шат. Спасибо за золотые. Я пошла домой.
Но
Двери дома и мастерской были распахнуты настежь. Ни отца, ни братьев не было видно. Когда Килайя осторожно переступила порог мастерской, глаза девушки расширились от ужаса. В созданном её отцом аккуратном и упорядоченном мире царили невероятный бардак и разрушение. Станки и инструменты были искорёжены. В воздухе летал пепел от сгоревших пергаментов, на которых отец с сыновьями когда-то старательно создавали эскизы будущих ножей. Пахло жженой бумагой.
Вдруг Килайя вскрикнула. На перевёрнутом деревянном верстаке лежал эскиз ножа, заказанного Шатом. Скол тонкого меча с золотой инкрустацией пронзал чертеж в том месте, где изображалось лезвие клинка.
4
Килайя кинулась к соседям – может кто-то что-то видел? Но стук костяшек её пальцев в двери соседних домов и громкая мольба откликнуться ни к чему не привели. Ни один замок и ни одни ставни не открылись… Девушка прикладывала ухо ко всем дверям, и иногда даже слышала приглушённый шёпот внутри домов, но разобрать суть тихого разговора хозяев Килайя так и не смогла.
Солнце уже садилось, когда девушка прибежала в Дом городской охраны. На просьбы Килайи найти её близких главный стражник раздражённо объявил, что троих мужчин по сотням таверн города никто искать не будет. Ни про какого Норга он знать ничего не знает, а сломанный тонкий меч известный оружейник Саар Таро, скорее всего, взял на ремонт. И вообще, в городе начинается сиреневая чума, а Килайя отвлекает стражей порядка от их работы. В общем – «уйди, малявка, и не мешай».
Пришлось возвращаться. Тоска в душе девушки тем временем перерастала в тупую боль. «Ведь могло быть и так, что отец с братьями не были дома, когда кто-то переворачивал его и мастерскую вверх дном? И мои близкие вот-вот придут…».
Уже в темноте Килайя добрела до дома. Двери по-прежнему были открыты настежь, но ничего не было украдено. По сквозняку, продувавшему комнаты, Килайя определила, что некоторые стёкла были разбиты. «Подожду, и они придут», – думала девушка, вытаскивая остатки стёкол из рам и затыкая дыры подушками.
Ночь с трясущимися коленками не принесла никаких новостей. До вечера следующего дня Килайя ещё на что-то надеялась и просила теплое солнце помочь ей. «Сделай так, чтобы отец, Рэк и Ави сейчас переступили порог, и мне не пришлось идти к Шату». Но солнце только светило и грело, а потом и вовсе собралось скрыться в синем море.
– Надо… выдвигаться, – сказала себе Килайя. – Закуток Волчьей лапы находится не близко. Солнышко, не торопись пока садиться. Чтобы найти дом с двумя агаровыми дверьми, твой свет мне ещё понадобится.
В этом районе города девушка была впервые. Закуток Волчьей лапы оказался спускающимся к морю ущельем среди поросших мачтовыми соснами гор. Дворцы и дома на склонах ущелья казались маленькими красивыми коробочками. «Закуток» оказался вовсе не закутком, а очень красивым местом огромного города Гирр. В то время, когда Килайя вышла на улочки «лапы», солнце освещало только самый верх гор на восточной половине ущелья.