Победа любой ценой. Психологическое оружие в теннисе: уроки мастера
Шрифт:
Я убежден, что самые сильные спортсмены – те, которые знают свои слабые стороны. Разумеется, они знают, что они могут сделать. Но, что не менее важно, они знают, чего они сделать не могут.
Кенни Стэблер, по прозвищу Змей, был прекрасным примером такого разряда спортсменов. Он знал предел своих возможностей и работал на этом пределе; понимал, что не может сделать слишком длинную передачу, и отработал
Кенни пытался найти в себе качества, которые позволили бы ему одолеть противника в конкретной ситуации, и, не найдя их, со спокойной душой принимал поражение. Он никогда не рисковал попусту, не пытался предпринять что-то, зная наперед, что этого сделать не сможет. Стэблер был очень разумным спортсменом. Он максимально использовал свои сильные стороны.
Однако, что столь же важно, Кенни Стэблер сводил к минимуму свои недостатки. (Где-то вы это уже слышали: максимально использовал, сводил к минимуму?) К тому же он был ужасно упрямым. Вам должно понравиться это сочетание. Оно позволило «Рэйдерз» завоевать «Супер Боул».
Джо Монтана делал то же самое на протяжении восьмидесятых. Он знал, что может сделать и чего сделать не может. Я попытался принести те же самые ценности на теннисный корт, и вы должны поступать так же.
Более глубокое понимание собственной игры (с помощью советов профессионала из вашего клуба) позволит вам добиться лучших результатов. Вы будете четко представлять себе, над чем следует поработать. Ваша тактика на корте станет более взвешенной и менее беспорядочной.
Я также советую вам достать записную книжку во время смены сторон и записать информацию в том порядке, в каком она приходит вам в голову во время матча. Если вы будете делать это чаще, вы станете, как компьютер, накапливать данные о том, кто, что и как делает.
И разумеется, самое подходящее время для записи информации – сразу после матча. Всегда имеет смысл посвятить немного времени анализу того, что произошло в ходе матча. Мысленно поставьте себе оценку и сделайте выводы: где вы действовали правильно, а где ошиблись. Дополните их информацией о сопернике. Что стало причиной вашей победы или поражения? Вы удивитесь тому, насколько лучше сможете разбираться во всем этом, если просто решите сосредоточиться.
Собрав все подобные сведения до, во время и после матча, вы захотите использовать их с выгодой для себя. Об этом мы поговорим ниже.
Я продолжал вести дневник своих наблюдений до 1986 года. Затем я начал замечать, что на меня слишком сильно действуют собственные выводы о моих шансах на успех. Скажем, я видел, что кто-то плохо выглядел на корте, и начинал думать: «Ну, уж этому парню я ни за что не уступлю. Он играет, как сантехник!».
Примером такого отношения была моя реакция на Ви-ландера. Я, само собой, не думал, что он похож на сантехника, просто не заметил в нем ничего особенного. Это неправильный настрой для игрока, который собирается участвовать в матче. Иногда я бросался в другую крайность. Увидев Беккера, ловил себя на мысли: «Господи, я ни за что в жизни не смогу победить этого парня! Он играет просто бесподобно!». Нельзя готовиться к матчу, считая, что у тебя нет шансов выиграть.
Я понял, что не стоит ничего предполагать кроме того, что у меня будет возможность выиграть, но только если я начну использовать для этого все свои физические и умственные ресурсы, если буду сражаться изо всех сил в каждом матче. Тогда я перестал самостоятельно оценивать других спортсменов и попросил своего тренера Тома Чивингтона взять на себя эту работу. Он наблюдал за соперниками и перед матчем делал анализ их игры.
В ваших собственных наблюдениях сосредоточьтесь лишь на основных моментах: сильные стороны, слабые места, традиционные ходы, невынужденные ошибки, любимые удары в определенных ситуациях. Вы можете делать это, когда смотрите матч, или когда сами играете, или после матча. Но обязательно делайте это. Разобравшись, кто, что и как делает, вы приобретаете колоссальное преимущество. Вот наглядный пример того, как я использовал это преимущество, чтобы победить своего хорошего приятеля.
Пару лет назад я встречался с Ароном Крикстайном на турнире в Брисбене, Австралия. За пределами корта мы с ним поддерживаем неплохие отношения, а иногда вместе тренируемся, но во время матча он становится совсем другим человеком, стремящимся всеми правдами и неправдами выиграть и забрать часть тех денег, которые я собираюсь отложить на образование моих детей. Как и любой другой спортсмен, с которым я играю, он хочет дать мне пинка под зад и отправить домой не солоно хлебавши. Мне не сложно настроиться против него, гораздо труднее противостоять его доведенному до совершенства форхенду, как из базуки. Это помогает ему контролировать игру за счет регулярных ударов на выигрыш с задней линии и в целом заставляет меня обороняться на розыгрыше каждого очка.
Мне несколько лет подряд не удавалось его переиграть, поскольку я не знал, как нейтрализовать это его преимущество. Он гонял меня взад-вперед, пока наконец не переходил к серьезным действиям и не зарабатывал очки. Точно так же он начал играть со мной в Брисбене.
Вдруг случилось кое-что, что привлекло мое внимание. Я ненамеренно сыграл резаным ударом слева коротко под его правую руку. Арон подбежал и пробил. Но в этом ударе не было ничего особенного, обыкновенный форхенд, а не тот монстр, которого он обычно выпускал. Немного погодя я вновь попробовал сделать это. На этот раз я уже сознательно пустил слегка укороченный резаный мяч ему под правую. Он подбежал, отбил мяч, не вложив в удар никакой силы, и я легко ответил ударом на выигрыш. В моей голове наступило просветление.
Неужели я его раскусил? Крикстайн любил играть на задней линии, где он получал мяч в удобной точке, и тогда он мог отбивать его своим коронным сильным ударом. Ему это давалось так же легко, как игра в теннис на игровом автомате. Но против медленного резаного мяча, который приземлялся рядом с линией подачи, его удар не срабатывал. Он не мог подобраться под мяч, потому что тот отскакивал низко. Стало быть, он не в состоянии был выполнить сильный крученый удар. К тому же мяч был легким, и он не мог использовать скорость полета. Он бил из неудобной позиции, да в придачу еще и на бегу.