Победить Викторию
Шрифт:
Обрываю себя, но она, конечно, все поняла. Мама очень умная, умнее ее никого не знаю.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты с ним даже знакомиться отказалась!
Спасибо, мама, за помощь!
– Ты поэтому сюда его сына прислала? Чтобы он все время под ногами мешался? Мам, я не вернусь обратно. Мы с папой жить будем в Москве. А мужа твоего я надеюсь никогда не увидеть.
Многое еще хочу сказать, но не успеваю.
– Саша сейчас с тобой? – уточняет она. – Я никого никуда не посылала. Даже не просила….
Произносит
– А мы не общаемся, мам. Он просто осложняет мне жизнь, вот и все. Но я сама с этим разберусь! А ты выздоравливай. Твой муж прав: тебе нужно больше заниматься собой и своим здоровьем. И нас с папой не трогай больше. У тебя другая семья теперь.
– Вика!
– Пока, мам!
Я больше не слышу ее голоса и не знаю, что еще она хотела сказать. Мама привыкла, что за ней всегда должно оставаться последнее слово. Но не сейчас.
Не хочу возвращаться обратно к бугаю, который, наверное, уже съел половину меню. А последние слова не нужно было ей говорить…
– Ну что вы, Ольга Николаевна, ничего я ей не осложняю, – практически над ухом раздается бас Морозова. – Я забочусь о Вике!
Смотрю на бугая во все глаза. Ты давно подошел? Слышал весь наш разговор? Он лишь улыбается, глядя в мое удивленное лицо, и продолжает говорить в трубку:
– У нее непростой период, ей нужна поддержка. Желательно мужская. Хорошо… да… конечно… я вам все расскажу… договорились. – Нажимает на отбой и теперь обращается уже ко мне: – Ну что, выговорилась? Пошли есть, у меня желудок уже слипся.
Глава 12
Я думала, Морозов начнет приставать с расспросами или, что хуже, будет подкалывать и учить жизни. Морально готовилась послать его лесом и уйти из этого ресторана. Но нет, сидит молча напротив меня, трескает стейк и довольно жмурится. Кому-то и правда нужно слишком мало для счастья!
Из головы не выходит разговор с мамой. Мне не стоило ей звонить. Чем меньше будем общаться, тем лучше. Какая разница, зачем на самом деле бугай тут ошивается? Мама его послала или нет? Я сама по себе, и завтра, наконец, приезжает папа!
– Ты есть будешь? Я, что, зря заказывал? – В голосе Морозова слышны непривычные нотки обиды. Ему правда важно, поела я или нет?
– Я не просила мне ничего приносить. Можешь сам съесть эту пасту!
– Ты такая злая, потому что ешь мало. Знаешь анекдот? «Дамочка, отойдите от клетки. Этот стервятник питается исключительно стервами». Не будь злой. Поешь.
– Саш, тебе в детстве не дарили игрушек? Ну, там, солдатики, машинки, в Play Station не играл? У богатых мальчиков должны быть другие развлечения, чем доставать девочек!
– У меня много развлечений, Вика. Хочешь, вечером потусим вместе? У знакомых вечеринка за городом, там огромный бассейн с сауной. Давно не парилась?
С тобой – без остановки!
– Не люблю бани и сауны. Плавать тоже не фанат. Так что давай, Морозов, парься
Встаю из-за стола, забираю телефон обратно в сумку. Так, вроде ничего не оставила, до метро тут не слишком далеко, и, несмотря на зверский мороз, сильно замерзнуть я не должна. Бугай спокойно продолжает жевать мясо. Не пытается не то что меня остановить, даже попрощаться не хочет. Это к лучшему! Пока иду к гардеробу, успеваю ответить по телефону дяде Володе, что у меня все нормально и что завтра поеду папу встречать в аэропорт, а потом еще и Скалкиной написала в мессенджер. Приятно, что Тома не забывает обо мне.
Гардеробщик выжидающе смотрит на меня, а я вот-вот начну ругаться. Причем вслух. Бугай! Бреду обратно в зал, чтобы забрать свой номерок… Так, а где Морозов? Он же тут сидел! Куда мог деться?
– Отлить ходил. Тебе куртку не дали? – Слышу за спиной довольный голос. – Ну пошли.
На столе не замечаю уже тарелок с едой, похоже, Морозов, ускорился после того, как я ушла. Уже у выхода из зала обслуживающий нас официант вручает парню фирменный пакет. Не наелся и еще в дорогу заказал? Он мог!
И только в машине, куда Морозов меня отвел чуть ли не под руку, оказывается, что еду завернули мне, те самые спагетти «Болоньезе», которые я отказалась есть.
– Дома у себя разогреешь и съешь. – Он выводит машину на Тверскую, и мы становимся в пробку. – Навигатор показывает два часа в пути. Все забито. Перед Новым годом здесь всегда так.
– Я тогда на метро. Точно быстрее доберусь.
Морозов не спорит со мной, только куда-то нажимает, и я слышу тихий щелчок.
– Это чтобы ты не дурила и не пыталась на ходу выпрыгнуть. Едем вместе. Тебе от метро еще добираться минут двадцать.
Он делает громче радио, музыка врывается в салон, но я стараюсь не вслушиваться в тот бред, что несет какой-то пацан, возомнивший себя рэпером. Прикрываю глаза в надежде хоть как-то абстрагироваться от происходящего. Вот денек! Хотя когда дни были другими, если в них врывался Морозов? Только такими и бывают!
В машине тепло и уютно, бугай, видимо, что-то понял, потому что без моей просьбы переключил на что-то более спокойное и инструментальное. Музыка, если, конечно, она настоящая, всегда скажет больше, чем слова. Я мечтала о музыкалке, но мама отправила меня в балет. Впрочем, не жалею.
– Мои развелись несколько лет назад, но меня так не бомбило, как тебя, Вик, – прерывает молчание Морозов. – Хотя я подростком был.
Мне совершенно не хочется слушать, что там происходило в его семье, поэтому просто отворачиваюсь к окну и бездумно смотрю на пролетающие мимо дома. Мы давно выбрались из центра, сейчас пробок нет, и Морозов не стесняется, выжимая педаль газа.
– Я батю не узнал, когда он весной из командировки вернулся. Ну когда банк купил, где мать твоя работала. Не понял сначала, что происходит. Он как под кайфом ходил несколько дней.