Победитель троллей
Шрифт:
– Да будь я проклят, если знаю ответ, – пробормотал он наконец.
Стрела воткнулась в дерево позади Готрека, и тот остановился. Победитель троллей огляделся вокруг, понюхал воздух и вперился в высокую траву. Неужели их снова окружили зверолюды? Но почему тогда просто не пристрелили его? Феликс посмотрел на черное оперенье стрелы. Нет, это не зверолюды. Стрела не похожа на их оружие. Кэт вообще не упоминала луки, когда описывала их вооружение. По его коже пробежали мурашки. Он напряг слух, но все, что он услышал, был только ветер в ветвях, пение птиц да журчание воды.
– Это предупредительный
"Стрелок находился с подветренной стороны, – подумал Феликс. – Очень предусмотрительно!" Видимо, то жесамое пришло на ум и Готреку, потому что он повернулся в ту сторону, откуда доносились слова.
– Предупредил и ладно. Так выйди и отведай моей секиры, если ты, конечно, не трус.
– Не похоже на зверя, – произнес другой голос слева Он звучал искренне, и в нем слышалось почти что веселье – верный признак того, насколько же серьезно обстояло дело.
– Кто знает, все может быть в это странное время. На человека-то он не больно похож, – произнесла женщина где-то позади них. Феликс повернулся поглядеть на нее, но ничего не увидел. По его телу вновь поползли мурашки, он каждую секунду ожидал нового выстрела из лука.
В голосе Готрека послышалась ярость:
– Так вы думаете, я принадлежу вашей слабой расе?! Я заставлю вас сожрать эти слова, люди! Я кровавый гном!
– Может быть, ты будешь посдержаннее, пока мы не увидим нападающих? – прошептал Феликс и крикнул: – Простите моего друга. Он враг Павшим Силам, и его можно легко оскорбить. Мы не зверолюды и не мутанты, как вы, несомненно, видите. Мы просто наемники, ищем работу по дороге в Налн. Мы не причиним вам вреда, кем бы вы ни были.
– Он говорит искренне, – сказал первый голос. – Умерьте свой пыл, парни. Пока я не давал вам слова.
– Может, он волшебник, они все образованные, – произнесла женщина. – А девочка может быть его ученицей или зачарована.
– Не-а, это Кэт из гостиницы в Кляйнсдорфе. Она частенько мне прислуживала. Я узнаю ее волосы где угодно. – Весельчак, казалось, задумался. – Может, они ее похитили? Я слышал, что можно получить хорошие деньги, если продать девственницу для жертвоприношения на подпольном рынке в Налне.
Феликс подумал, что дело принимает крайне неприятный оборот. Эти люди очень напуганы и подозрительны, и ничто не помешает им утыкать мужчин стрелами, а уж потом расспросить обо всем девочку. Он начал лихорадочно соображать, куда бы спрятаться, надеясь, что Готрек не поддастся обычному искушению и не вступит с ними в перебранку.
– Это вы, господин Месснер? – неожиданно спросила Кэт.
"О, Сигмар! Благослови своих детей! Говори с ними. С каждым ее словом им будет все сложнее представить нас как безликих врагов".
– Не убивайте их! Они спасли меня от зверей. Они не колдуны и не поклонники Хаоса. – Она поглядела на Феликса ясными глазами. – Это господин Месснер, один из охотников и лесничих герцога. Он пел мне песни и рассказывал всякие байки, когда приходил в таверну. Он хороший человек.
"Этот хороший человек совсем недавно чуть не пустил мне стрелу между глаз", – подумал Феликс.
– Кэт права. Мы убили зверолюдов. Но
Крупный, но ловкий человек возник перед Феликсом, вынырнув из зарослей справа. Он был затянут в кожу, на плечи накинут зелено-коричневый плащ. Феликс удивился:
– Он, должно быть, несколько раз смотрел на этого человека в кустах и не видел его. В сильной руке он сжимал лук, но уже не целился ни в него, ни в Готрека. Его движения были неожиданно точными для такого большого человека. Он остановился в десяти шагах от тропинки и принялся разглядывать их, как будто оценивая. Его лицо было помято, а серые глаза утомлены. Нос человека был, по-видимому, когда-то сломан и слегка свернут набок. Его уши были проколоты, как у старого наемника, а глаза холодны, как сталь.
– Не-а, на порождение ада вы, ясное дело, не похожи. Но если это так, то вы выбрали крайне неподходящее время Для прогулок по лесу, в котором бродят искаженные души. Он полон им отсюда и до Кислева.
– Тогда почему вы здесь? – спросил Готрек, едва сдерживая свой гнев.
– Не хотелось бы отвечать на твой наглый вопрос, приятель, но это моя работа. Мы с ребятами присматриваем этим лесом для герцога, и надо сказать, я много нехорошего здесь видел.
Он почесал кулаком нос, по-прежнему разглядывая их Феликс попытался понять, что это за человек. Он разговаривал как крестьянин, но в его глазах светился ум, а чувство юмора, проскальзывающее в его словах, выдавало человека себе на уме, который скрывал свою истинную натуру. Он казался вполне спокойным, но может стать опаснейшим врагом – именно его спокойствие и пугало. С Готреком он держался как человек, уверенный в себе и в своем положении. Феликс уже встречался с подобным сортом людей раньше: верные служаки, которые уважали своего повелителя и вершили скорую расправу над теми, кто оказывался в их руках.
– Мы не враги, – произнес Феликс. – Мы идем по императорской дороге. И не хотим неприятностей.
Человек рассмеялся, как будто Феликс сказал что-то забавное.
– Тогда вы не туда попали, ребята. Что-то растревожило старых зверолюдов, хотя я не видел их уже много лет. Они ушли из леса в горы, громя все по дороге, а теперь, по вашим словам, разорили и разрушили Кляйнсдорф. Жаль его, если это так. Он мне всегда нравился. А что тамошние солдаты? Они, конечно, что-то успели сделать?
– Умереть, – сказал Готрек, мрачно усмехнувшись. Человек пристально поглядел на него. В его глазах был гнев.
– Не-а, там же был замок. А в нем – около шести сотен солдат. Зверолюды никогда не нападают на укрепления, им умения не хватает. Именно поэтому мы все еще живы в этих проклятых местах.
– Это правда, – произнесла Кэт. – Все, что сказал Готрек, правда. – Девочка была готова расплакаться.
– На вашем месте я бы присмотрел за следующей деревней, – произнес гном, и ехидно пояснил: – На всякий случай, ясное дело.
Месснер повернулся к лесу и гаркнул:
– Рольф, бегом на запад и посмотри, что там. Фреда, марш во Фленсбург к остальным ребятам и жди нас там. Я сам позабочусь об этих приятелях. Дело принимает серьезный оборот.