Победитель троллей

Кинг Уильям

– Сплошные деревья! – пробурчал он. – Больше деревьев я ненавижу только эльфов.

Вновь протяжный вой раздался сбоку. Он был похож на предыдущий, столь же полный разума и голода; Феликса наполнил слепой первобытный страх. На всякий случай он откинул плащ за плечо, высвобождая руку, и коснулся эфеса меча.

– Нет необходимости, человечий отпрыск, – произнес гном. В его голосе, однако, отчетливо слышалось удивление. – Что это? Он опять отзывает своих товарищей от нас. Они, похоже, нашли другую добычу.

– Дети

Ульрика… – со страхом произнес Феликс, вспоминая старые нянины сказки.

– Да что тут делать волчьему богу Мидденхейма, человечий отпрыск?

– Говорят, что в молодости Ульрик бродил среди людей и имел детей от смертных женщин. И те, у кого в жилах течет его кровь, могут менять форму своего тела и быть то волком, то человеком. Они убежали в дикие места очень давно. Говорят также, что их исказил Хаос, и теперь они приохотились к человечине.

– Что ж, если парочка из них наткнется на мою секиру, я с удовольствием посмотрю на их гнилую кровь.

Внезапно Готрек жестом приказал замолчать и навострил уши. Потом он резко припал к земле.

Феликс в страхе остановился, тоже прислушиваясь. Но до него не доносилось ни единого звука. Волки-преследователи исчезли. Поначалу он слышал только биение своего сердца да прерывистое дыхание, но потом различил и то, что остановило Готрека: звуки борьбы, воинственные крики и дальний вой волков, уносимый ветром.

– Похоже на схватку, – сказал он.

– Пойдем прикончим несколько волков, – сказал Готрек. – Может, те, кто с ними сцепился, знают дорогу из этого проклятого места?

Продираясь бегом сквозь заснеженный кустарник, чьи ветки хлестали их по лицу и рвали одежду, они все отчетливее слышали звуки борьбы. Щелкала тетива дюжины арбалетов, стрелы свистели в воздухе, остро пахло озоном, повсюду лежали тела людей и волков.

Медленно Феликс поднял руки повыше. От его частого дыхания шел пар. Пот тек по лицу – несмотря на холод, он подумал, что не очень-то удобно бежать по зимнему лесу в тяжелой одежде. Надо запомнить это, если, конечно, он останется в живых. Закованные в латы странники выглядели совсем недружелюбно.

Их было примерно человек двадцать, и некоторые были очень хорошо одеты и с мечами, что выдавало их знатное происхождение. Они отдавали приказы остальным – грубоватым, бдительным солдатам. Но при всем своем опыте они выглядели очень обеспокоенными, и в их глазах читался страх. Феликс знал, что они уже приблизились на расстояние выстрела из арбалета.

– Не стреляйте! – крикнул он. – Мы хотим помочь!

Он поискал глазами Готрека. Где же он? Ведь бежал совсем рядом… От возбуждения Феликс забылся, и его длинные ноги отнесли его далеко от гнома. Сейчас это могло оказаться роковой ошибкой, хотя он не был уверен, что даже гном устоял бы против стрел.

– О, вы? Вы? – спросил их насмешливый голос. – Лесные

бродяги, да? Услышали звуки сражения и пришли проверить это маленькое недоразумение, да?

Это был рослый вельможа. Феликс никогда особо не любил имперскую знать, а этот, очевидно, был худшим представителем своей породы. Жидкая черная борода обрамляла узкое бледное лицо с яркими темными глазами, горбатый орлиный нос придавал лицу несколько хищное выражение.

– Мы с моим другом заблудились в лесу. Мы услышали вой волков, лязг оружия и пришли помочь, если сможем.

– Ваш друг? – спросил он насмешливо и ткнул пальцем в сторону высокой красивой молодой женщины, которая стояла неподалеку, скованная цепью. – Вы имеете в виду ту ведьму?

Он огляделся. Гнома нигде не было видно. "Может, это и к лучшему, – подумал Феликс. – Победитель троллей не привык к такому обращению. Хотя вряд ли он сказал бы сейчас что-нибудь такое, за что их обоих могли бы убить".

– Я путешествую с товарищем… – Внезапно Феликс подумал, что лучше не упоминать Готрека. Победитель троллей был сомнительной личностью, объявленной вне закона; возможно, этот человек захочет получить вознаграждение, если узнает его.

– Он, очевидно, потерялся, – тихо закончил фразу Феликс.

– Сложите оружие! – Феликс повиновался. – Свен, Генрих! Свяжите его.

Двое воинов ретиво подскочили к нему и повалили Феликса на землю. Он упал в снег лицом и почувствовал, как намокает его рубашка.

Открыв глаза, он увидел, что лежит возле туши волка. Пока он смотрел в остекленевшие глаза животного, двое солдат ловко и быстро связали ему руки за спиной. Феликс почувствовал, как холодный металл коснулся его запястья и удивился, что они не ограничились веревкой.

Затем кто-то откинул капюшон его плаща и приподнял голову за волосы. Зловонное дыхание донеслось до его ноздрей. Холодные и безумные серые глаза глядели на него. Он тоже взглянул в худое, морщинистое лицо, украшенное седеющей бородкой; пар от дыхания оседал на ней поблескивающими на морозе капельками воды. Судя по всему, этот человек был волшебником.

– Хаос, похоже, не коснулся его, – сказал чародей удивительно приятным и мягким голосом. – Может быть, он сказал правду. Я узнаю больше, когда мы вернемся обратно в дом.

Его снова положили на снег. Уже знакомый голос произнес:

– Даже если так, не церемонься с ним, Вурман. Если он соглядатай, то должен умереть.

– Я выясню правду, как только доберусь до своих инструментов. Если он работает на врагов Ордена, мы это узнаем!

Вельможа пожал плечами и пошел прочь, вручив судьбу Феликса в руки волшебника. Сапог ударил Феликса по ребрам, отчего у него перехватило дыхание.

– Вставай и иди в дом, – грубо сказал капитан. – А если упадешь – пристрелю.