Победитель
Шрифт:
Изумрудная сфера продолжала приближать к орбитальной крепости.
В рубке стали слышны переговоры капитанов участвующих в атаке кораблей.
– Крепость дала залп по «Беркуту-шестнадцать»! – доложил Колесов.
В видео-кубе ничего не изменилось.
Артиллерийские удары в нем не отображались.
Впрочем, и правильно. А то бы это уже самый настоящий фильм оказался. Впору в кинозалах показывать страдающим от безделья зевакам.
Капитан «Беркута-шестнадцать» сыпал приказами.
Пока энергия вражеских ударов до росских кораблей не добиралась.
– Залпом по крепости – огонь!
Красный шарик
– Господин командующий! Это капитан «Беркута – шестнадцать»… Удар по цели нанесен! Цель перекинута на пять тысяч километров, в сектор семнадцать-ноль-восемь… Боевая задача выполнена!
– Добро! – отозвался Приднепровский. И повернулся к Осетру: – Ваше императорское величество! Орбитальная крепость выведена из строя! Думаю, надо взять ее на абордаж. Возможно, удастся использовать объект в наших целях. А заодно и проверим, насколько большой урон нанесен гарнизону. – Он вновь перешел на общий канал связи. – «Беркут – тридцать один»! Взять вражескую крепость на абордаж! После захвата объекта высадить главного корабельного медика. Медику произвести вскрытие обнаруженных трупов и выяснить причину летального исхода!
– Будет исполнено, господин командующий! – отозвался «Беркут – тридцать один».
Вскоре на главном видеопласте к красному шарику начала приближаться изумрудная точка.
И тут Осетр ощутил в душе какое-то беспокойство. Оно было сродни «росомашьей тревоге».
Но ведь это чувство работает только на планетах!
А потом он словно раздвоился.
Один Осетр по-прежнему находился в центральной рубке «Георгия-Победоносца», смотрел на главный видеопласт и слышал переговоры между капитанами кораблей и адмиралом Приднепровским.
– Слушайте, а не получится так же, как у Вестгалифакса? Может, на борту крепости остались живые… Как бы они не долбанули по «Беркуту – тридцать один»!
– Да, но до сих пор считалось, что переброске живые существа гибнут.
– «Беркут – двадцать девять» и «Беркут – тридцать»! Нацелиться на пространство между крепостью и «Беркутом – тридцать один»! Быть готовыми вычерпать энергию удара!
Другой Осетр оказался непонятно где. Словно бы он висел над всей этой планетной системой, наблюдая за происходящим.
Но пространство перед ним не было вакуумом, наполненным энергией центральной звезды. Вместо вакуума присутствовал давно знакомый серый туман, и в тумане этом находились не имеющие постоянной формы фигуры. Их были мириады, но из всех внимание Осетра привлекала лишь одна. От нее исходила угроза – но вовсе не ему, Осетру.
Через мгновение он понял: фигура эта – ИскИн переброшенной крепости. И угрожает он идущему на абордаж фрегату.
– Здесь «Беркут – двадцать девять»! У меня энергозапас еще не восстановился!
– Здесь «Беркут – тридцать»! У меня – тоже!
– Надо срочно прекращать абордаж!
Другой Осетр протянул к ИскИну туманные руки. И заставил угрожающую фигуру раствориться в тумане. А Осетр в рубке скомандовал:
– Отставить прекращать абордаж!
– Но… – отозвался Приднепровский.
– Отставить! – оборвал его Осетр в рубке.
«Беркут – тридцать один» приблизился к крепости безнаказанно.
Ожидавшие удара офицеры постепенно успокаивались.
«Росомашье» сердце Осетра бурно колотилось в грудную клетку.
Оказывается, и в этом бою кое-что от него зависело.
Другие многое решали. Обеспечивали работу СРЦ и системы безопасности, стреляли и уничтожали энергию вражеских выстрелов.
Но все-таки главную лепту в победу над орбитальной крепостью внес именно он. Пусть об этом никто никогда и не узнает.
– Ваше императорское величество, – сказал Приднепровский, – а почему вы решили, что удара не будет?
– Интуиция, – коротко ответил Осетр.
Вскоре фрегат высадил на обшивку крепости абордажную команду.
После этого на «Георгии-Победоносце» был объявлен обед.
Когда Осетр вернулся на мостик, Приднепровский доложил:
– Ваше императорское величество! Только что пришла хивэграмма из Адмиралтейства. Неприятель силами десяти линкоров и двадцати двух фрегатов пытался прорваться в систему Чудотворной. По всей видимости планировали нанести удар по Новому Кронштадту, а может, и по самой столице.
У Осетра похолодело в наполненном животе.
– И?..
– Адмирал Друцкий-Соколинский доложил, что благодаря усилиям института структуры пространства и правительства промышленность успела выпустить две установки «око Комарова». Одну оставили на Санкт-Петербурге, вторую перевезли на Кронштадт. Рабочих посадили на стимуляторы, чтобы как можно быстрее закончить монтаж. И не зря!.. Уже на следующий день «око» обнаружило в пределах системы вражеские корабли. Старые сканеры их не фиксировали… В общем, мерканская эскадра была перехвачена силами Первого флота на пути к Кронштадту. Уничтожены все линкоры и девятнадцать фрегатов. Троим удалось удрать, уйдя в римановы туннели и взорвав пространственные бомбы. Наши потери – фрегат «Дмитрий Донской» и линкор «Илья-Громовержец». В бою погиб командир базы «Орион» вице-адмирал Алабышев. Он находился на борту «Громовержца».
Осетр стащил с головы фуражку.
Все присутствующие на мостике последовали его примеру.
– Вечная память героям! – Осетр снова напялил фуражку на голову и повернулся к Приднепровскому. – Эти три сбежавших фрегата наверняка появятся где-нибудь у нас. Надо, чтобы наши СРЦ не проморгали. Лучший противник – тот, что под твоим приглядом. А то высунут носы из гипера в самый неподходящий момент и порушат все наши планы.
– Нет, ваше императорское величество, – ухмыльнулся Приднепровский, – планы наши уже не порушишь. Но некоторую дезорганизацию внести могут… – Адмирал повернулся к одному из специалистов. – Дежурный системы связи! Передайте на наши корабли, чтобы не спали там. Пусть ведут наблюдение не только по фронту, но и по тылу. Три фрегата, конечно, большой урон вряд ли причинят, но лучше их вообще не подпускать на дистанцию огневого контакта. Да и другие мерканские корабли вполне могут появиться в системе.
Глава пятьдесят третья
Симулякры глубокой маскировки изготавливала лаборатория, входящая в состав Принстонского университета. Командовал ею профессор Лео Бернстайн.
Когда Милтон во второй раз за последние дни появился у него, Бернстайн весьма удивился:
– Мистер Милтон, вроде бы с вами только позавчера виделись. Наша лаборатория становится популярной.
– Да вот, знаете ли, профессор, снова потребовалась ваша помощь.
– Кому теперь нужны мои изделия?