Побег из морга. Часть1. Анжелика

…Наркотик входил в мою вену и мир привычно стал погружаться в розовый туман. Терпеть не могу розовый цвет, но при этом глюки у меня исключительно на розовом фоне! Вот почему так? Я столько трудилась, что бы обустроить свою жизнь в соответствии с собственными вкусами, предпочтениями и взглядами, а теперь даже на цвет наркотической эйфории повлиять не могу!

Последние годы экономила как не нормальная! Снимала эту ужасную комнатенку в коммуналке, хотя зарплата позволяла арендовать приличное жилье : все ради великой цели и розовой мечты! Тьфу! Черт! Опять – розовой! Всю свою жизнь, все расходы

И какой же мы имеем результат после двух лет суровой, спартанской жизни? А вот он! Я смогла оплатить отдельную палату с телевизором и собственным санузлом, особый рацион и неограниченное количество наркоты до самой последней минуты жизни!

Деньги автоматически переводились с моего счета на оплату больничного комфорта, а все что останется – уйдет в фонд борьбы с онкологией. Никаких дополнительных трат, после того как я полностью оплатила услуги ритуального агентства с кремацией включительно, больше не предвиделось. Кремация, потому что от мысли о могильных червях и о том, что мое тело годами будет разлагаться где-то глубоко под землей мне становилось еще хреновее, чем обычно. Хотя куда уж больше? Думаете чокнутая, что заключила контракт на упокоение при жизни? А что, лучше полагаться на чужую милость или, тем паче, на чужой произвол? Ну уж нет – не люблю я что-то пускать на самотек и бесплатного упокоения не хочу, тем более раз в состоянии оплатить достойное!

Врачи, пряча глаза, обещали мне скорое выздоровление, но я то отлично понимала, что счет отведенного мне времени пошел уже на недели, если не на дни. Об этом говорило и сильно возросшее число инъекций "розового тумана".

В один из дней я удостоилась посещения моей мамочки и ее молодого супруга! Называть своего почти ровесника "отчимом" у меня язык не поворачивался. Каким образом эта парочка узнала про мой банковский счет – остается для меня загадкой, но только этим можно объяснить вдруг появившийся интерес к моей персоне.

Да они особо и не скрывали. По их мнению, одно их появление у моей постели, должно было быть оплачено приличной суммой и они не сомневались, что я так и поступлю, в надежде на повторные визиты. А вот и нет! Все мои долги давно оплачены и новых делать я не собираюсь, так что бай-бай, не званные визитеры! Вам тут не рады! Думаете на пороге вечности мне следовало их простить? А вот мне совсем так не кажется.

…Мама меня никогда не любила и за это я не могу ее осуждать, так как я была ребенком "насилия", а изнасилованной женщине очень тяжело любить живое напоминание происшедшей трагедии. Тем более, что ее муж, не смог смириться с бедой постигшей его жену и бросил ее почти сразу же, как стало известно, что она еще и беременна от насильников!

Так что за нелюбовь я свою мамашу не виню – главная моя претензия в том, что она вообще сохранила эту не желанную беременность!!! Дети должны рождаться в любви, а что хорошего может родиться если ребенка ненавидеть еще с утробы?! Вот и родилась я!

Маленькая я не понимала, почему к другим девочкам их мамы относятся совсем не так как ко мне, старалась походить на своих товарок, в надежде, что мама переменит свое отношение ко мне, но так этого и не дождалась! Дождалась я другого : когда мне исполнилось тринадцать лет, матушка привела мужа, старше меня всего на семь лет и стала его ревновать. Едва дождавшись окончания восьмого класса, она отдала меня в ПТУ, учиться на повара и благополучно забыла о моем существовании.

Общежитие, питание и форму ПТУ своим учащимся предоставляло, поэтому у мамы не было повода вспоминать о каких-то еще родительских обязанностях… Будь я хоть немного другим человеком, выбраться из жизненной ямы, которую мне обеспечила моя родительница, я никогда бы не сумела. Но я не желала той жизни, которая была уготована всем учащимся ПТУ и впервые мне по настоящему повезло.

Одна из преподавательниц общеобразовательных предметов рассказала обо мне своей престарелой учительнице и та заинтересовалась девочкой, которая вместо того, что бы радоваться облегченной программе, пытается заниматься самостоятельно по программе высшего учебного заведения. Вот благодаря ей, уважаемой Александре Васильевне, мне и удалось выучиться.

Моя целеустремленность и работоспособность были по достоинству оценены моими работодателями и в свои двадцать три я уже была начальником отдела : небывало быстрая карьера без блата и постельных услуг! И вот только стоило мне поверить, что моя жизнь входит в нужное мне русло, как случился тот внезапный обморок, который, похоже, подвел черту под всей моей не долгой жизнью.

Когда мне поставили диагноз, то сразу же предложили операцию и дальнейший пакет услуг по отработанной схеме, заявив, что процент выздоровевших обнадеживает. Я не привыкла никому верить на слово и полезла сама добыть информацию.

Да, как я и думала, с моей формой онкологии, шансов почти не было! Если убивала не опухоль, то с этим делом вполне успешно справлялось стандартное лечение – ведь речь шла о мозге, а он всю эту химию-физику воспринимать не желал. Статистика говорила, что те кто шел проторенным путем умирали скорее и мучительнее, чем те кто пускал все на самотек. Я на самотек в своей жизни никогда, ничего не пускала, так может пора начать?

Как первый шаг – я отказалась от операции. Но натуру переделать сложно и я то и дело пыталась контролировать то одно, то другое и болезнь летела лавиной! Если не могу сойти с проторенной колеи, то чего было отказываться от операции? Впрочем, уже поздно передумывать.

В один из теплых, летних дней, окошко в моей палате оставалось открытым и через него, из крон растущих поблизости тополей, доносился неумолчный птичий гомон. Инъекций наркоты в этот день, на удивление не требовалось и я могла наконец мыслить трезво и на эту трезвую голову вдруг накатило такое сильное прозрение, что я, не плакавшая с детсадовских времен, глядя на кусочек ясного неба, видимый в распахнутом окошке, буквально захлебнулась слезами :

– Господи! Прости меня! На Тебя я уповать должна была, а я вместо этого в гордыне своей возомнила, что сама в своей жизни решать все буду! Все время задавала себе вопрос :" За что мне это?", а ответ-то был перед глазами! Гордыня мой грех! Гордыня! За него наказываешь! Если бы Ты дал мне еще один шанс, то я бы стала жить совсем иначе! Но на все воля Твоя! Приму и наказание и покаяние, Господи, если уже поздно что-то менять в судьбе моей!

После слез и от нахлынувшей слабости, уснула будто в яму провалилась, а проснулась от громкого женского голоса, который вещал менторским тоном и был настолько громок, что порождал эхо в моей палате. Кто это, интересно, так орет в отделении для тяжелобольных?

Я попыталась открыть глаза, но все равно ничего не увидела. В палате было совершенно темно! Такого просто быть не могло, так как по ночам, через окно, проникал свет недалеких уличных фонарей. А неизвестная женщина тем временем продолжала свой монолог :