Побег из рая
Шрифт:
Александр ВИН
ПОБЕГ ИЗ РАЯ
В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль – и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей…
Этой весной он неожиданно,
И несколько дней подряд почему-то не забывал.
Вовсю уже грело солнце, начинал цвести шиповник, небо к полудню становилось медленным, а по вечерам – наливалось страстными закатами.
Он уверенно знал, что по всей стране множество зависимых от него людей готовили юбилей: администраторы обеспечивали условности предстоящего шикарного банкета, партнёры мучились выбором знаменательных подарков, журналисты обещали наконец-то раскрыть заинтересованной публике тайны его постоянных финансовых успехов, политики оттачивали формулировки взаимно полезных поздравительных речей.
А он уехал.
Не по делам, не в привычные города, а просто так, далеко, где его никто никогда не знал. Если уж надумал мужчина в кои-то веки отметить свой день рождения, то лучше всего это делать ему одному. И не дома. И не на земле.
…Оранжевые буксиры аккуратно вытащили огромный лайнер из тесноты порта на правильный морской простор. Погудели на прощанье и дружно убежали в переплетение причалов за следующим, таким же беспомощным, подопечным.
Раннее утро.
Не самый роскошный восьмипалубный пассажирский паром «STENA LINE» к исходу этого дня должен был пересечь небольшое холодное море почти точно с юга на север и ошвартоваться в тихом провинциальном городке другой страны.
По инерции новых впечатлений круизный народ продолжал ещё толпиться на открытых прогулочных площадках и шлюпочных палубах, но вскоре пронзительный бортовой ветер согнал большинство зевак вниз, в тёплые внутренности корабля.
У него, конечно же, был план. Очень хороший план.
И шампанское с собой, разумеется.
Тоже очень хорошее.
День его рождения уже наступил, а немного позже, когда «STENA LINE» будет далеко от всех берегов, почти в самой середине такого знакомого ему моря, настанет и тот точный час, в который он появился на свет много-много лет тому назад…
Несколько сотен пассажиров, среди которых голосами и одеждой выделялись не очень богатые туристы, путешествующие студенты, люди, возвращавшиеся с сезонных работ, разбрелись по просторному судну.
На всех палубах уже открылись и потихоньку начинали погромыхивать музыкой бары, игровые салоны, ресторанчики, засверкало пока ещё робкими огнями маленькое и очень уютное казино.
День в пути, ночь и день в чужом городке, ещё одна ночь – обратный морской путь.
Он торжествовал.
С точностью до минуты!
Всё, что он задумал и спланировал за последнее время, уже сейчас удавалось и нравилось ему именно такой замечательной точностью.
Записка, оставленная на столе в кабинете, объяснит всем, что не стоит попусту о нём беспокоиться. Так надо.
Особо упрямая молодёжь продолжала толпиться на корме, долговязые девчонки и мальчишки покупали пиво, чипсы, хохотали, горланили, одинаково поёживаясь в своей непродуманной, привычной, ежедневной одежде.
На воде всегда холодно… Особенно на встречном ветру.
Он несколько раз обошёл по кругу открытые палубы лайнера, заметил, что шезлонги после зимы пока не выставлялись и что на пятой палубе всё ещё остаётся незанятой одна очаровательная скамейка, с которой открывался великолепный вид на разгорающееся солнце.
Конечно, не занята, ведь именно в этом месте из-за кормовой надстройки на палубу и вырывается пронзительный ветер.
Он поразмышлял и пришёл к выводу, что минут через пятнадцать, двадцать, максимум – через полчаса, курс парома должен измениться.
И это правильно.
Широкая стеклянная дверь за ним тихо закрылась, и мгновенно свист ветра в шлюпочных тросах сменился музыкой.
Конец ознакомительного фрагмента.