Побег из Сансет
Шрифт:
– Признаете ли вы обвинения, высказанные в ваш адрес, обоснованными? – говорит судья и смотрит исподлобья на парня. Старый коршун сверлит своими обесцвеченными временем глазами на молодого человека и ждет положительного ответа. Чем быстрее дело закончится – тем лучше.
– Нет, ваша честь, – тинэйджер опирается о кафедру руками, дрожа от страха. В горле пересохло, но ему страшно дотянуться до бутылочки с питьевой водой, потому что она может упасть на пол и разлиться. Меньшее, о чем следует думать в такой ситуации… но мысли навязчивы.
– Клянетесь ли вы говорить правду
– Да, клянусь, – он отвечает и затем осмеливается выпить воды. Два коротких глотка, и ощущение, будто прошла вечность.
– Уважаемый… мистер Фёрт, – обращается прокурор, поправляя очки и всматриваясь в свой блокнотик. – Где вы были в пятницу вечером 19 числа?
– Я…, – парень теряет дар речи от нервного напряжения и не находит слов. Генри Маклуми, преданный при наличии денег адвокат, приходит на помощь. Он встает рядом с подсудимым и держит того за плечи, успокаивая. Наливает воды, и после очередного глотка Фёрту становится лучше. – Находился дома. Ужинал и играл в PSP.
– Что это? – старому судьбе по вполне понятным причинам неизвестно многое, связанное с молодежи, и он не старается вникать в такие вещи. Он считает, что раньше трава была зеленее, и ему достаточно хранить в своей памяти эти воспоминания, а не давать повода чему-либо поменяться в мироощущении.
– Эм…приставка.
Грегори Коллинз кивает. У него есть внуки, которые каждый день зависают в этой виртуальности, забывая о настоящей жизни. В его время дети бегали, прыгали, играли в прятки, уделяли больше времени общению, в конце концов! А тут всякие Сони Плустейшн, Иксбоксеры…
– Господин судья, позвольте, мне вступить в прения, поскольку, и так ясно, что мой уважаемый клиент находится не в самом лучшем состоянии, и ему больше нечего сказать.
Парнишка кивает в знак согласия на ехидный взгляд защитника. Маклуми – его последняя надежда, поскольку за такое серьезное дело другие адвокаты требовали завышенные гонорары, коих у его семьи нет. Отец, способный помочь, бросил некогда маму с малолетним ребенком и отправился в объятия к новой спутнице. Люди привыкают размениваться любовью как мелочью за проезд.
У Энди Фёрта есть сынок, которому стукнул год. Самое милейшее и приятнейшее существо в этом мире. Его крохотное тело, устремленные на окружающий мир чистые светлые глазки. Одним словом, он не жалеет, что Тиффани родила через год отношений. Рановато, но речи и не шло об аборте – способе, которым рушишь чью-то жизнь – убиваешь беззащитного младенца.
– Мой подзащитный – семьянин. У него есть грудной ребенок и жена. Занимается спортом, не курит, ни разу не участвовал в разборках. К делу прилагаются сведения из учебных заведений и кружков различного профиля. У него хороший послужной список. Соседи и знакомые хорошего мнения о Фёрте, – каждое слово, выходящее из уст Маклуми, служит показанием того, каким хорошим является обвиняемый.
– С вашего позволения, у меня есть еще один вопрос к подсудимому, – обращается прокурор Пейдж к полусонному старику.
– Прошу, – на автомате говорит Коллинз.
– Мистер… Фёрт. К сожалению, в ваших показаниях есть одно несовпадение. Вас поймали на кухне, пытающимся скрыться от полиции…
– Возражаю, – чуть ли не с криком говорит Маклуми. – Мой подзащитный не виноват в том, что правоохранительные органы так жестко ворвались в его дом, сорвав дверь с петель! Заодно и, разбудив, маленькую бедняжку Кэрол. Моему клиенту не оставалось более другого шага, как попытаться скрыться от источника опасности!
– Сущий бред, – процедил сквозь зубы Пейдж. Ему не впервой слышать подобные нелепости.
– Знаю, что Энди Фёрта можно назвать трусом, но не преступником.
– Ваша позиция ясна, – произнес Грегори Коллинз. – Есть у городского обвинителя какие-нибудь возражения?
– Да, сэр. О них мы узнаем из речи свидетелей. Если господину Маклуми и его клиенту нечего добавить на данном этапе процесса, то позвольте, выслушать их и моих свидетелей.
– Не возражаю.
Энджи Коул добивает несчастные буквы в ноутбук и встает, держа в руках небольшую папку. Она шарит глазами по ней и суетливо смотрит по сторонам. Куда-то делся список вызываемых. На лбу выступают капельки пота.
– Простите, – произносит секретарша и нагибается к экрану техники. Открывает резервный файл, где она заранее сохранила все материалы дела. – В зал вызывается мать подсудимого, Джейн Кольт.
– Делай снимок, – шепчет Мелани Кук своему фотографу. Юрген Торос берет в объектив худощавую женщину лет сорока с длинными светлыми волосами, загнанными в косу. Она одета весьма скромно, но со вкусом: синеватое платье-халат на пуговицах, брюки и темные туфли.
– Добрый день, миссис Кольт, – говорит Пейдж и не отводит взгляда. Как же она похожа на его умершую жену! Он верит в реинкарнацию и знает, что когда-нибудь увидит ее снова, а пока та обитает в его мыслях.
– Салливан Пейдж, вы хотите о чем-то спросить? – старик Коллинз терпеливо выпучил глаза. Обвинитель стоит как вкопанный. Повторный голос судьи выводит его из ступора.
– Да, ваша честь. Миссис Кольт, где вы были в пятницу вечером 19го числа? – вопрос, который интересен всем.
– Сидела дома с внуком, пока его мама ходила в супермаркет за продуктами, – произносит женщина, голос тихий и ровный, и ему присущи нотки волнения.
– Понятно. Вопросов нет.
– У меня есть, – говорит Генри Маклуми, делая жест ладонью. – Джейн, охарактеризуйте, нам своего сына, пожалуйста.
– Мой сын – добрый, порядочный, всегда готов помочь близким и друзьям,– ответ очевиден, любая мама так и ответит, даже та, что родила насильника.
– Помочь друзьям в торговле и реализации наркотиков? – спрашивает Пейдж. В зале раздаются смешки. Вопрос был лишним, но ему поручено довести дело до конца и доказать явную виновность парнишки.
– Делаю вам замечание, – буркает Грегори, ударяя молотком о гладкую поверхность стола из лиственницы. Он любит юмор, но не такой грубый. – Есть еще вопросы к свидетелю?… Зовите следующего.