Побег в Зазеркалье
Шрифт:
Ант отпустил придушенного врага, ушёл переворотом. Под руку попался металлический прут. Он встал один против троих. Двое мальчишек, ставших против ножа, лежали без движения, но Поль ещё шевелился. Ведь своих не бросают! Ант начал смещаться по кругу так, чтобы против него постоянно оказывался только один нападающий, и чтобы он заслонял проход остальным. При этом Антон не забывал размахивать прутом, не подпуская дерзаев близко.
Неизвестно, чем бы дело кончилось, не раздайся вдалеке жандармский свисток. Парни моментально подхватили своего длинного вожака и скрылись в подворотне. Антон взвалил на плечо Поля
В рваной рубахе, весь в синяках и ссадинах, Антон тащил Поля к ближайшему лазарету. Знал, тот недалеко, быть может, мальчишку можно ещё спасти. Тащил проходными дворами и глухими переулками, избегая людных улиц. Поль был без сознания, голова безвольно болталась, ударяясь о плечо. Наконец, показалось здание с красным крестом на фасаде. У въезда стояла карета скорой помощи, рядом копошились санитары.
– Дяденьки, дяденьки! – заполошно закричал Ант. – Другу бревно на голову упало! Умирает!
Санитары удивлённо обернулись. Антон, не переставая лопотать что-то про стройку, про друга, про тяжеленое бревно, с разбегу свалил на ближнего санитара Поля, пребывающего в беспамятстве. Тот машинально подхватил тело:
– Э, парень, да что с ним?!
Но увидел кровь, смертельную бледность лица. Подал знак второму, появились носилки. Пока санитары склонились над пострадавшим, Ант юркнул в сторону и припустил от лазарета во все лопатки. Отвечать на вопросы врачей, а тем более жандармов, ему совершенно не улыбалось. Помоги, Святой Николас, рабу твоему Полю!
Потеряв бригаду, обозлённый и потерянный, два дня он бродил по городу. Ничего не ел, спал, где придётся. Свобода, возможность ни от кого не зависеть оборачивалась другой стороной. Помощи попросить было тоже не у кого. Покрутился у места драки, услышал оханья кумушек – двух мальчишек зарезали насмерть, посреди бела дня! Куда смотрят жандармы?!
До этого ещё теплилась надежда, что ребята ранены, и кто-то сердобольный вызвал помощь. Теперь всё стало понятно, и он отправился к рынку. У цыгана, за деньги, что заработала компания в последний раз, купил нож. Длинный и острый, с деревянной ручкой. Цыгане делали их сами и продавали не задорого.
– Обращаться-то с такой штукой умеешь? – усмехнулся немолодой продавец в шляпе и жилетке.
– Сумею, – твёрдо ответил Ант.
– Ого, да ты серьёзный парень, как я погляжу, – прищурился цыган. – И нож тебе нужен не окорок резать. А ну, иди сюда…
Он отвёл Антона на пустырь за рынком, и показал: как правильно держать оружие, прятать в рукаве, как наносить удар и как уходить от нацеленной в тебя стали.
– Если противник вооружён, не пытайся его достать, следи, чтобы он не достал тебя, – учил цыган. – И на уходах режь ему руки, бедра, грудь или бока – что окажется ближе. Пусть из порезов течёт кровь, а ты продолжай танцевать вокруг. Скоро он ослабеет, тогда и добьёшь без труда. А если оружие только у тебя, обнимай врага как родного брата, сковывай ему движения, а сам бей, бей вблизи – в живот, в грудь. И помни, вытаскивать клинок нужно резко, с той же силой, что и наносил удар…
Показал всего несколько приёмов, остальное мальчишке предстояло осваивать самому.
Он освоит. Всё нужно доводить до конца, это Ант усвоил накрепко ещё в Идиллии.
Теперь Антон сосредоточил внимание на месте встречи с молодыми бандитами и прилегающих улицах. Длинный вожак сказал, что это его район, значит, обидчики должны быть где-то здесь. Да не просто обидчики – убийцы. Ходят по этим мостовым, собирают дань с мальчишек, следят, что происходит нового на территории. На Задворках старшие дерзаи обычно сидели в обжорках, руководя оттуда своими бойцами. Так делали и здесь, Антон это заметил, и продолжал кружить по району. Его враги более походили на солдат бандитского мира, чем на генералов, или хотя бы полковников. Значит, раньше или позже он их встретит.
Так и случилось на следующий день – между домов, в пустынном месте. Их было трое: вожак с повязкой через нос, и ещё двое. Антон запомнил всех, потому вмиг определил – отсутствует тот, с которым он катался по земле. Видно, прищемил он врага неплохо, зализывает раны. А те, что орудовали ножом и кастетом – убийцы его друзей – вот они, здесь. Дерзаи что-то выясняли между собой, не обращая внимания на окружающее.
– Эй! – крикнул Ант. – Вот я и нашёл вас, подонки!
Три головы повернулись к нему, три пары глаз с удивлением уставились на наглого мальчишку. Первым Антона узнал вожак:
– О, кочегар пожаловал. Деньги принёс?
Антон шагнул ближе и левой рукой (в правом рукаве был спрятан клинок), пальцем, чуть подрагивающим от возбуждения и ненависти, указал на того, который в прошлый раз орудовал ножом.
– Ты убил моих друзей! – выкрикнул он, голос предательски дрогнул. – И ответишь за это!
– Да хоть прямо щас, шкет, – усмехнулся парень и двинулся к Антону.
Руки его были пусты, но сам он выглядел крепким, коренастым, уверенным. И конечно, не принимал пацана всерьёз. Остальные с любопытством наблюдали за развитием событий.
Дальше всё произошло молниеносно. Длинным прыжком Антон настиг врага, левой рукой намертво обхватил его за шею. Тот не ожидал подобной прыти, не пригнулся, не выставил руки, но когда Ант повис на нём, точно так же сомкнул захват на шее Антона. И сдавил неожиданно сильно.
Дыхание перехватило, ещё чуть-чуть, и пойдут тёмные круги перед глазами. Прямо перед собой Ант видел ненавистную, ухмыляющуюся физиономию врага, но в правую кисть уже скользнула из рукава деревянная рукоять ножа. Удар пришёлся дерзаю в живот. А потом ещё – удар! удар! удар! – как учил цыган – сильно и резко, выдёргивая клинок с той же силой, что и бил! На руку брызгало чем-то горячим…
На лице парня проступило недоумение, быстро сменившееся выражением боли и ужаса. Но Ант всё бил и бил, пока захват на шее не ослаб. Только тогда Антон – разгорячённый, тяжело дыша, весь в чужой крови – отвалился от противника. Дерзай рухнул. Ноги его судорожно подёргивались, он пытался сказать что-то, но из горла вырывался только хрип. Вокруг быстро наплывала тёмная лужа.
В тот же момент перед Антом вырос другой, тот, что в прошлый раз был с кастетом. И опасная железяка опять тускло отсвечивала на кулаке. И кулак этот без заминки полетел Антону в голову. Но он уклонился, ушёл, успев чиркнуть дерзая клинком по предплечью. Рукав окрасился кровью…