Побег
Шрифт:
– Мамита, я пыталась тебя разыскать!
Мать Эстреллы стояла к ней спиной, и Эстрелла не могла видеть ее глаз – а ей так этого хотелось… взглянуть в ясные, спокойные мамины глаза.
– Ты правда искала меня?
– Конечно! Но я думала, ты меня оставила. Я не понимаю…
– О, давай не будем об этом говорить! – мать потрясла гривой.
– Прости! – тихо сказала Эстрелла.
Кажется, мать не слышала ее. По другую сторону двери кто-то приближался… может быть, маленькая лошадка? Эстрелла начала поворачивать голову – и в этот момент мама стремительно развернулась к ней. Глаза ее горели желто-зеленым
Разве у мамы были такие глаза?
Эстрелла не произнесла этого вслух, но мама читала ее мысли.
– Конечно, Эстрелла. Ты просто, наверное, не замечала.
Голос у матери стал резким. Перлина никогда так не говорила. Никогда!
Радость, которую Эстрелла испытала при виде мамы, уступила место ужасу и пустоте. Желтые глаза Перлины сузились, губы растянулись в неприятной ухмылке. Эстрелла с трудом подавила дрожь.
– Мамита?
Раздался мерзкий смешок, рот твари растянулся еще шире, и в нем сверкнули острые, окровавленные зубы! Тварь пошла вокруг Эстреллы, подходя все ближе. Эстрелла не могла пошевелиться. Она чувствовала дыхание хищника.
Голова Перлины задрожала и расплылась, на ее месте возникла совсем другая морда. Острые уши, бурая шерсть, кровь, капающая с клыков… Существо хрипло залаяло. Перед Эстреллой стоял койот. Ночь откликнулась эхом на его лай и вой, в которых звучали жажда крови и смерти.
Раздался треск и шум, каньон внезапно заполнили струйки дыма. Отчаянно заржал Грулло, ему откликнулись другие лошади. Эстрелла закричала, когда койот прыгнул на нее.
Его глаза горели безумием.
– Ты, дурочка, думала, что я – твоя мамаша?
Кроличьи кусты вокруг них занялись пламенем. Койот поднялся на задние лапы и затанцевал в огне. Пламя его не трогало. На хищной морде горели безумные глаза.
Я койот,Я койот.Я крадусь во тьме,Я прокрадусь в твою голову,И ты не сможешь думать.Я краду твои сны и мечты.Я создаю фантомы.Хитрый и коварный,Я продаю Ложь.Продавец смерти,Я украду твое дыхание.Я койот,Я койот —И теперь будет дутьТолько огненный ветер!Огонь
Глава двадцать вторая
В ловушке!
Огонь охватил каньон за секунды. Крики, визг и ржание лошадей заглушал рев пламени. Искры обжигали, застревали в гривах и хвостах. Огонь выжигал воздух, и Эстрелла вдруг поняла, что ей приходится бороться за каждый вдох. Это была Смерть! Каменные стены стали ловушкой. Спасаясь от огня, лошади помчались вперед – но перед ними выросла стена. Тупик! Табун был заперт в огненной каменной ловушке.
Эсперо слишком быстро бежал, дым ослепил его, и потому он врезался в каменную преграду. Жеребец с криком отпрянул. Хвост у него обгорел почти полностью. Эстрелла в отчаянии металась вдоль стены, ища выход.
Дверь, говоришь?! Ищешь дверь наподобие той, что привела тебя прямиком в кошмар?
Кто-то из лошадей захрипел и упал позади нее. Эсперо? Она не знала. Дым был слишком густой. Раздался громкий треск, и яркая молния прорезала мутную мглу. Посреди всего этого кошмара Эстреллу охватило вдруг странное чувство…
Она вдруг сообразила, что копыта у нее мокрые. Она стояла в воде. Это был всего лишь ручеек, едва покрывавший копыта, – но ведь откуда-то он тек? Что это? Новая река?
Эстрелла огляделась по сторонам – и заметила небольшое создание размером с собаку. Это была маленькая лошадка – но не рисунок, не призрак, а существо из плоти и крови, которое двигалось и дышало. Она выбралась из камня? Казалось, вокруг нее разливается неяркое свечение… Пламя за спиной лошадки было меньше, и она тряхнула гривой, словно призывая Эстреллу следовать за собой.
– Сюда! Все сюда! За мной! – отчаянно закричала Эстрелла.
Она поскакала за лошадкой – и оказалась перед большой трещиной в стене, которую раньше скрывал дым.
Лошадка такая маленькая! Нам никогда не протиснуться в эту щель!
Эстрелла в отчаянии ударилась в стену всем телом… и камень поддался, рассыпался, Эстрелла оказалась в прохладном тоннеле. Каменные стены сверкали теми же кристаллами, что они уже видели вокруг изображения маленькой лошадки близ Города Духов, – а теперь и она сама гарцевала впереди и вела их за собой. Эстрелла слышала, что лошади идут за ней, их копыта разбрызгивают воду ручья.
Они идут за мной!
Эстрелла изо всех сил старалась не потерять лошадку из виду, но та становилась все прозрачнее, таяла в воздухе– и наконец исчезла. Вместе с ее исчезновением померкли и погасли кристаллы на стенах, освещавшие им путь, и лошади оказались в полной темноте. Затем тоннель неожиданно расширился, повеяло свежим воздухом – и кристаллы засияли вновь, только уже не на каменных стенах, а на ночном небе. Они превратились в звезды.
Эстрелла и ее табун стояли в звездном каньоне. Где-то позади еще бушевал пожар, но над ними сияли звезды, и ярче всех светила одна, неподвижная, самая заметная – Северная Звезда. Эстрелла слышала, как лошади кашляют и стонут от боли. Ничего. Это пройдет. Они вырвались из смертоносной ловушки.
Пошел снег, и воздух стал морозным и свежим. К тому времени как они поднялись на широкое плато, занялся рассвет. Ранняя пташка прочертила быстрый штрих на посветлевшем небе, горизонт слегка порозовел. Над ним клубились лиловые и фиолетовые облака, напоминая об океане. Неподалеку мирно журчал пока невидимый поток, и лошади увидели знакомые очертания баньянов.
Эстрелла оглядела свой табун. Закопченные, измученные, кашляющие – они были здесь. Все ли? Пегас, три его кобылы и Асуль исчезли. Однако Анжела, Корасон, Грулло, Аррьеро, Бобтейл, Селесто и Вердад были рядом с ней.