Побег
Шрифт:
Надпись на английском гласила:
Автострада «Санта-Фе». Платный проезд. Такса — 1 доллар
Небрежно щелкнув по задрожавшей фанерке пальцем, Лимонов изрек:
— Во, борзота! Это че, кто-то решил на трассу встать? Santa Fe Trail, охренеть!
Я заглянул в емкость, качнул рукой — пусто, если не считать двух стреляных гильз, звякнувших на дне банки.
— Очень интересно! — крякнул вьетнамец, привычно рассматривая следы.
— Дарий, они что, целый золотой просят
— Ну, других монет мы пока не видели… — пожал я плечами. — Место безлюдное, интересно, какой идиот ее сюда повесил? Или это расчет на то, что кто-то испугается и заплатит неизвестно кому целый бакс? Гм… Уж проще посадить человека с ворохом охранных записок.
— Одному тут сидеть опасно, мы еще не видели местных хищников. Тем не менее, банку проверяют, — заявил охотник.
— Следы нашел? Какие? — спросил я.
— Наиболее свежи лошадиные, — ответил Винни, не утруждая себя дальнейшими объяснениями. Значит, стройной версии у него нет.
— Конный разъезд?
— Да ладно тебе, Дар! На коняге в такую даль запиливать ради гильз? Стремно! — не поверил Лимон. — Винни, что-то тут не так.
Не отвечая вслух, вьетнамец, озадаченный не менее остальных, только развел руками, мол, вот вам следы копыт, и думайте, что хотите. Посмотрев на наши лица, Лимонов все-таки добавил пищи для размышлений:
— Если бы они просили мелкую монету, то я бы, пожалуй, вкинул. Из-за каких-то копеек ссориться с местными… Здесь есть какой-то местный порядок, из-за мелочи сразу ввязываться в грызню я бы не стал.
Вот что значат тяготы службы! Мудреет пацан. Тут, как в войсках: год прошел, и не узнать человека.
— Типа подаяние… — добавил он. — Но, конечно, целый золотой отдать! Попухла местная гопота, берега потеряла.
Не дождавшись ответа, Лешка молча вскинул автомат и начал осматривать дорогу в обе стороны через прицел, мы тоже принялись оглядываться. Единственная пригодная для стрельбы позиция может быть расположена в ивняке, однако до него отсюда метров триста, слишком большая дистанция для гарантированного выстрела. Да и какой смысли палить по проезжающим, проще уж посадить возле столба сборщика дани. Палатку поставить или балаган соорудить…
На трассе по-прежнему никого не было.
Тем временем погода перестала нас баловать, набежали тучи, вокруг темнело. Дрожащие горизонты быстро приближались. К сгустившимся сумеркам добавился поднимающийся ветерок, на дорогу упали первые капли моросящего дождя, отчего стало еще пасмурнее.
— Еще неизвестно, сколько на этой Платформе реально стоит золото, — наконец возразил ему долго о чем-то думавший охотник.
— Мало не покажется.
— Не торопись, Алексей. Такие монеты очень сложно подделать. Если золота на руках много, то стоимость его упадет.
— Золото, оно и в аду золото! — уперся парень и закончил, разбивая
Тихо. Если где-то поблизости действительно есть стрелок, то пусть он дальше мокнет в гордом одиночестве.
— Здесь не самое лучшее место для перекура, — решил я, поежившись. — Пошли, пора ехать дальше.
— Правильно! И чайку не помешало бы глотнуть, — признался Лешка, стряхивая с кепки дождевые капли. — Там еще осталось в бутыли или вы все выдули?
— Осталось, — успокоил его Винни. — Садись в кабину.
Я положил руки на баранку и почувствовал, что у меня немного кружится голова. Акклиматизация начала сказываться. Она всегда себя проявит, будь ты трижды молодой и здоровый. Даже самому крепкому организму требуется время для подстройки.
Быстро не поеду.
Похоже, мы въезжаем в обжитые места.
Знаки дорожной обстановки следовали один за другим, здесь их целых два. Первый, маленький, сообщал путникам, что перед ними не что иное, как населенный пункт Форт-Манн, название мне ничего не говорило. Второй щит был гораздо больше таблички, а стоял он подальше от дороги, на двух опорах.
— Правильно поставили, — одобряюще оценил Винни. — От них до крайнего дома триста метров. Новички обязательно притормозят возле щита, почитают. За это время хозяева успеют приезжих хорошенько рассмотреть и подготовиться к встрече.
Через пятьдесят метров после знака начинался широкий каменный мост, точь-в-точь как через Меконг. Река вытекала из далекого ущелья и к пересечению с магистралью успевала успокоиться. Полноводная, без опасных камней, торчащих над поверхностью воды, такую ручейком не назовешь.
— Граница, — вздохнул я.
На большом щите было написано:
Добро пожаловать в Союз Вольных Городов Америки!
Сбоку от надписи на нас глядел ковбойский человек, выполненный в знакомом вестерн-стиле вывески оружейного магазина Чарли Гуднайта. Лассо на плече, шляпа-стетсон, большущий револьвер на поясе. Морда неестественно веселая. Тупая. Привычка к штампам — страшная болезнь.
— И никаких тебе больше США, — заметил Лешка с грустью в голосе. — Сука, так я туда и не съездил. Собирался, собирался…
— Не переживай, считай, что ты уже приехал, — скупо улыбнулся Винни, открывая дверь. — Нас уже осмотрели, можно ехать, Дар.
— Сейчас…
Вот это и есть вольный город? Соседствующий на Лете с Бриндизи скандинавский Веннес в два раза больше площадью, чем этот хуторок в степи.
Ладно, посмотрим. Этой надписи я не удивился. Известно, что здесь живут американцы. Они решили организоваться вот так вот — их право. Гораздо интересней была надпись, нанесенная на обратной стороне щита: