Поберегись, детка
Шрифт:
— Ну, — говорю, — с кем желаете побеседовать, милый Трам?
— Как тебя зовут? — спрашивает лейтенант у красотки.
— Лида Паранко, — отвечает блондинка и впивается глазами в третью сверху пуговицу его мундира. Я не удержался от гримасы.
— Должно быть, тебя подменили, детка. Еще сегодня утром ты звалась Дуарда?
— Дуарда?! — удивилась блондинка. Посмотрела на лейтенанта и недоуменно пожала плечами. — Впервые слышу это имя.
Вытаскиваю из кармана свернутый в трубочку клочок туалетной бумаги и сую
— Вчера вечером, — говорю, — ты сама написала свой адрес помадой ци…
Последнее слово застревает у меня в горле. Черт побери! Помада на ее губах не та, которой написан адрес. Я понюхал бумагу: до сих пор пахнет цикламеном. Тогда я наклонился и понюхал губы блондинки. Как пить дать «Калипсо-73». Ничего не понимаю. Если это не Дуарда, то кто те Дуарда? И кто дал мне этот кусок туалетной бумаги с адресом?
Лейтенант Трам вырвал у меня из рук клочок бумаги, посмотрел его, понюхал, затем понюхал губы блондиночки.
— Ну, рассказывай, Яко, — говорит он, пряча туалетную бумагу в кошелек.
— Вся эта история выеденного яйца не стоит. Вчера вечером некая Дуарда дала мне свой адрес, а сегодня утром позвонила и сказала, что ждет. Я сразу помчался сюда. Прихожу и вижу мертвеца, а эта красотка падает в обморок. Потом появляетесь вы!
— Может, дать ему по черепу? — сделав шаг вперед, спрашивает Каучу.
Лейтенант Трам удерживает его строгим взглядом.
— Вторую версию расскажешь попозже, — говорит он и обращается к блондинке:
— Так, значит, вас зовут Лида Паранко? Это ваш дом?
— Да.
— А этот на полу кто такой?
— Мой муж, — отвечает блондинка и разражается безутешными рыданиями.
— Красотка, — говорю. — Нас тут трое мужчин. Мы можем составить жюри и присудить тебе премию Оскара за искренние и безутешные рыдания. Надо только достать бутылочку, собрать две-три слезы и отнести в научную лабораторию на пробу. Ручаюсь, что эти слезы признают фальшивыми.
Девицу подбросило, словно пружину, и она кинулась на меня.
— Успокоитесь, — говорит Трам. — Не волнуйтесь. Сядьте и расскажите все по порядку.
Блондинка села, перестала реветь и впилась в меня своими глазищами.
— Я даже не знала, что Дан дома. Одевалась и вдруг услышала треск. Я сбежала вниз и бросилась в библиотек . Муж валялся на полу мертвым, а этот тип стоял рядом с пистолетом в руке.
Трам кивнул Каучу, и тот вышел.
— Вы уверены, что раздался пистолетный выстрел?- спросил лейтенант Трам у блондинки.
— Поручиться не могу. Но когда я увидела этого типа, в руке у него был пистолет… Тут я поняла, что в мужа стреляли.
— Но ведь и треск лопнувшей шины похож на звук выстрела, — заметил я.
— Вы держали в руках пистолет, а не шину, — ответила блондинка.
Вернулся Каучу и плотно закрыл за собой дверь.
— Никакого пистолета не обнаружено, — доложил он Траму. — Ну, отдавай пушку, — обратился он ко мне.
— Какую еще пушку? — удивился я.
— Не разыгрывай из себя слабоумного, — негромко сказал Трам. — Лучше отдай по-хорошему.
Он уставился на мой левый брючный карман. У этого Трама не глаза, а рентген. Я неторопливо вытащил из кармана брюк пистолет вместе с застрявшим в стволе пальцем. Трам рванул к себе пистолет, и я очутился в объятиях лейтенанта. Этот подлец Трам чуть мне палец не оторвал.
— Отпусти, — говорит.
— Попробуй, если сможешь. Я уже целый час мучаюсь, и все без толку.
Лейтенант потянул в одну сторону, я — в другую.
Напрасный труд. Рука у меня вспотела, палец распух и закупорил ствол лучше всякой пробки. Трам схватил мою руку и принялся ее изучать.
— Ну, какую ты еще шуточку придумал?
— Какие уж тут шутки? — отвечаю. — Просто у меня перед визитом на виллу произошел не совсем приятный разговор с одним типом.
— Так, так! А потом ты пробрался в библиотеку, прицелился пальцем точно в лоб синьору Дану Паранко и уложил его на месте! — воскликнул Трам.
— Я в него не стрелял.
— Чего с ним зря время терять. В тюрьме, уж положитесь на меня, он мигом расколется, — промычал Каучу.
— Вы не имеете права меня арестовывать. Я являюсь частным детективом и меня заманили в ловушку. Могу это доказать.
— Давно пора, — говорит Трам. — Мы ждем не дождемся твоих доказательств.
— Прежде всего, — говорю я, — отправьте пистолет в судебную экспертизу. Пуля, убившая Дана Паранко, не могла вылететь из этого пистолета.
Трам посмотрел на меня в полной растерянности.
— Ну, знаешь, тебе уже не первый раз удается меня оболванить. Но теперь ты влип. Так и быть, считай, что я поверил твоим басням. Отправлю пистолет на экспертизу. Но если эксперты признают, что выстрел был произведен из этого пистолета, от виселицы тебя сам господь бог не спасет. А пока отдай пистолет.
Пробую вытащить палец, но где там. Зову на помощь Трама. Тот берет пистолет за рукоятку, упирается своими ногами в мои и тянет изо всех сил.
— Хватит, — говорю. — Мне палец вам дарить неохота.
— Весьма сожалею, — говорит Трам, — но вам придется пройти со мной.
— Выходит, вы меня арестуете.
— Отнюдь нет, — парирует Трам. — Просто мы конфискуем пистолет.
Каучу злорадно ухмыляется. С каким удовольствием я трахнул бы его по кумполу.
— Приношу свои извинения, — говорит Трам. — Поскольку мы не можем извлечь палец из ствола, то вынуждены прихватить и вас.
Пришлось подчиниться. Мы с Каучу сели в тюремную машину, а Трам вернулся на виллу еще раз поговорить с блондинкой.