Побежала коза в огород
Шрифт:
«Так вот чем платят женщины за хозяйственные работы своим любовникам!»
Это слово, хоть и произнесенное мысленно, вырвалось у нее впервые. У нее теперь есть любовник!
Надо сказать, что такой скоротечный секс без удобств не доставил ей почти никакого удовольствия, но Игорь не обратил на это внимания.
— Я бы хотела принять душ, — пробормотала она, стараясь не смотреть ему в глаза, и он снисходительно улыбнулся.
— Еще не привыкла, понимаю.
Шлепнул ее по мягкому месту и вышел.
Галя наскоро ополоснулась, а когда вышла, увидела, что он как ни в чем не бывало режет в салатницу огурцы и помидоры. Генка ни за что бы ничего резать не стал, а сидел бы и ждал, пока она все приготовит. Один раз он даже решил ее обидеть.
— Меняются времена, — сказал ухмыляясь, — и Мещерские прислуживают Подкорытько!
Но она вовсе не обиделась. Как говорили в детстве у них во дворе, врач на больных не обижается. Игорь между тем порезал овощи и спросил:
— Посолишь сама, хорошо, а то я с солью не очень дружу. Уж если посолю, то посолю.
— Хорошо, — согласилась Галя, все еще оглушенная только что случившимся событием. В собственной ванной!
Она посолила салат, добавила масла. А Игорь между тем вынул из своего портфеля кирпич черного хлеба с отрубями.
— Купил на всякий случай, — пояснил он, поймав ее удивленный взгляд. — Вдруг, думаю, у нее хлеба нет. Гостей не ждет. Я нарочно тебя не предупредил, чтобы ты не слишком суетилась. Вдвоем мы и так все быстро сделаем… У тебя котлеты не подгорают?
Она спохватилась и кинулась котлеты переворачивать.
С ней происходило что-то странное. По крайней мере прежде с ней не случавшееся. Она смотрела на чужого, по сути, мужчину, который спокойно хозяйничал на кухне, как будто прожил вместе с Галей в браке лет десять.
Он уверенно — безо всяких там прелюдий и вопросов — берет ее в любом месте, в каком захочет, а она, точно зомби, и не пытается сопротивляться.
Неужели это и есть любовь? Когда живешь как в полусне, ничего не соображаешь и вообще не проявляешь себя как полноценный индивидуум…
Правда, эти мысли не мешали ей накрывать на стол, опять-таки с помощью Игоря.
Он догадался и сел не на ту табуретку, на которой она любила сидеть, и стал открывать шампанское, кивнув Гале, что она не поставила на стол бокалы.
Она тут же бросилась доставать бокалы и протирать их полотенцем. То есть привычные действия она производила машинально, так что ничего странного в ее действиях не усматривалось.
Игорь открыл шампанское, разлил по бокалам и произнес тост:
— За все хорошее! — И добавил строго: — До дна!
Галя так же покорно выпила шампанское, хотя оно было сильно газированным и пилось с трудом.
В другое время она бы отметила в Игоре эту черту: не задумываться ни о чем. Не напрягать свои мозги без надобности. Все было раз и навсегда предопределено. Что говорить за рюмкой и как обращаться с женщиной. Тогда жить становилось необременительно, потому что все катилось по привычной колее.
— Молодец! — похвалил он. — И котлеты у тебя то, что надо. В меру прожаренные. Настоящие, домашние… Слушай, что у нас сегодня было. На строевых учениях присутствовал генерал и после, на разборке, стал выговаривать ротному: «Товарищ Асафин, у вас барабан все время бил между ног!»
Он улыбнулся, а потом, словно передумав, расхохотался в голос.
— Правильно про нас, военных, анекдоты рассказывают. Начальник училища подписывал приказ и в графе «Утвердить» написал: «Утвердяю!»
Игорь сыто откинулся на табуретке, упираясь затылком в стену.
— Если ты не возражаешь, я «Вести» посмотрю, — проговорил он, прикрыв глаза.
— А почему я должна возражать?
— Мало ли, может, сериал какой смотришь. Женщины вечно какой-нибудь «мыльницей» увлечены.
— Смотри, пожалуйста, — пожала она плечами, уязвленная его обобщением.
Он тут же подхватился, прошел в комнату и крикнул оттуда разочарованно:
— У тебя домашняя антенна!
— А что, ты тоже какой-нибудь сериал смотришь?
— Зачем сериал? Но на СТС или ТНТ частенько боевики показывают, а домашняя антенна их плохо берет… Я боевики люблю. Ничего, завтра я принесу наружную антенну…
Он вышел в коридор и одобрительно взглянул на нее, моющую посуду.
— Сейчас посмотрю, как там у тебя крыша расположена и сколько кабеля для антенны понадобится.
Он сосредоточенно взглянул на свои форменные туфли — наверное, ему хотелось бы иметь шлепанцы, в которых можно выходить во двор, но у Гали никакой мужской обуви не было.
Вздохнув, Игорь надел туфли и вышел.
«Что значит — завтра принесу? — подумала она. — Он у меня ночевать останется или придет только из-за антенны? Наверное, не придет. Просто обещает, и все. И во двор вышел для виду…»
До встречи с Игорем она считала, что нужно высказывать своим сожителям или любовницам пожелания, мнения или планы, а они что-то там про себя решат, а потом уж ей скажут без объяснений, так что останется возможность все остальное домыслить. Может, он считает, что язык вовсе не средство общения между людьми, а так, всего лишь издержки цивилизации?
— Метров семь кабеля нужно, — сообщил Игорь, возвращаясь. — А чего ты такая нерадостная? Может, тебе неприятно, что я остался?
«Остался. Значит, он действительно решил остаться!»
— Нет, это я так, сегодня устала немного. Мне приятно, что ты пришел.
— Смотри, ежели что, лучше скажи сразу.
Значит, все-таки ему нужно говорить, чтобы он понял, а ей — не обязательно?
— Скажу, — кивнула она, входя за ним в свою крошечную гостиную.
Галя включила бра, и он согласно кивнул: