Побратим

Левадский Артем Александрович

Пока Моррис разговаривал с главврачом, Катя просматривала истории болезни, отобранные Моррисом. Благодаря медицинской нейросети, данные из карточек моментально сохранялись в памяти и были доступны для анализа: на первый взгляд истории болезни тяжелораненых бойцов были совершенно обычными, но Катя сразу же обнаружила, что большинство раненых было военными специалистами: танкистами, артиллеристами, летчиками. Также она отметила закономерность в характере ранений – ранения мягких, но без повреждения костных тканей, то есть то, что позволит быстро поставить бойцов в строй, используя медкапсулы. Обладая знаниями, полученными из базы по боевой медицине

третьего уровня, Катя уже представляла сколько по времени займет восстановление.

Закончив просматривать истории, Катя быстро выпила свой кофе и обратилась к главврачу:

– Николай Дмитриевич, я тогда, с Вашего разрешения, начну погрузку? А то время идет, машины простаивают. Может еще одну ходку сегодня получится сделать? Я скажу Марине Ивановне?

– Да-да, конечно. Я сейчас распоряжусь.

Отдав нужные команды, Старицкий вернулся в кабинет и продолжил смаковать полузабытый на фронте вкус натурального кофе. Когда напиток закончился, Николай Дмитриевич с сожалением поставил чашку на стол и сказал:

– Спасибо Вам огромное, Моррис, как в мирное время вернулся ненадолго… – Он немного помолчал. – Вы знаете, я только сейчас понял, как же мне не хватает таких привычных вещей: кофе, хорошее вино, качественный табак. Да что об изысках говорить, если основного не хватает: продуктов, медицинских препаратов, бинтов тех же…

– Николай Дмитриевич, так может я смогу помочь, привезти что-нибудь? – спросил Моррис, которому понравился этот очень уставший врач, тем более что истории болезней, которые просмотрел Моррис, показали высокий уровень мастерства хирурга, что Моррис, как человек, влюбленный в свою профессию, очень ценил. – Вы говорите что надо. Чем сможем – тем поможем. Все-таки снабжение у нас немного лучше вашего будет, да и пациенты благодарные попадаются, например, недавно полковника лечили, так он в благодарность подарил два набора хирургических инструментов. У нас ведь, увы, как: кто закончил лечить, тот и получает благодарность.

– Ну что Вы, Моррис, неудобно как-то. Мы ведь тоже получаем кой-какое снабжение, правда бинтов мало – приходится старые бинты стирать. И так спасибо за то, что сегодня привезли. Ну а если, вдруг, будут еще излишки – привозите, конечно же, примем с благодарностью.

– Вот и ладно. Да, кстати, кофе и коньяк я Вам оставлю – у нас еще есть. Дайте только фляжку, коньяк перелить. Издевательство над напитком, конечно, но что поделать…

– А вот за это, отдельное спасибо. Тут я отказаться не в силах, прошу понять правильно. Питаю слабость к хорошим напиткам, – сказал удивленный Старицкий. Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с небольшим стеклянным графинчиком с пробкой, неведомо как уцелевшим в суете госпитальной жизни: судя по всему, он жил здесь еще с времен школы.

– А давайте сюда, я его ополоснул немного.

Моррис аккуратно перелил коньяк в графинчик и, закрутив опустевшую флягу, сказал:

– Ну что, Николай Дмитриевич, нам пора. Надеюсь, скоро увидимся.

Когда Моррис со Старицким вышли на улицу, погрузка уже завершалась. К главврачу подошла старшая медсестра медсанбата и попросила подписать сопроводительные документы, что тот и сделал. Моррис тепло попрощался с главврачом и направился к машине, которую уже заводил водитель. Катя уже сидела в кабине другого грузовика, а бойцы, сопровождающие заняли свои места в кузове. Через несколько минут небольшая колонна выехала со двора бывшей школы.

Моррис, сделав вид что задремал, пользуясь возможностью нейросете устанавливать

прямую связь в радиусе до полукилометра, связался с Катериной :

– Ну что, Катя, аптечки установили?

– Нет, было много посторонних. Сейчас их Петрович с бойцами устанавливают. Всего-то и умения, что под гимнастерку к голому телу засунуть и зафиксировать. Я тут список составила по очередности лечения. Ловите. В принципе оно конечно без разницы, но я выделила самых слабых – их в первую очередь положим в капсулы. А то аптечка это хорошо, но..

– Все правильно, Катя, молодец. Я бы тоже так поступил. Это да, капсул у нас всего двадцать, а бойцов – пятьдесят четыре. Кстати, а как вы их всех так разместили? Кузова то небольшие?

– Пришлось поиграться. Где лежа, где полусидя. Я там кстати, видела еще много людей, с похожими ранениями. Может, сделаем еще ходку?

– Я конечно не против, но давай обсудим это с остальными. Да и все равно хочу на базу попасть – кое-что взять надо.

Колонна проехала памятный перекресток и свернула к лесу. На перекрестке дежурили все те же регулировщики и Катя, выскочившая из кабины, приветливо помахала им рукой и сказала, что дорогу они теперь знают и что так короче, да и вражеским самолетам их будет не видно. Согласившись с последним аргументом, регулировщики, пожелав им удачи попрощались.

Колонна, неторопливо, стараясь не растрясти раненых, доехала до леса и скрылась под деревьями. Уже через полчаса они были на месте высадки. Катя, пока ожидали челнок, обошла машины и лично проверила как установлены аптечки и состояние раненых. Все было сделано отлично и за жизнь раненых можно было уже не опасаться. Многие раненые были в сознании и, удивленно глядя на манипуляции Катерины, спрашивали что это такое: большинству аптечки сделали поддерживающие и обезболивающие уколы, так что они с удивлением осматривались и обсуждали свои новые ощущения. Самыми частыми был вопросы почему они остановились в лесу и что такое им засунули под одежду. Катя попросила самых нетерпеливых подождать, сказав что скоро они все узнают.

В назначенное время появился челнок и под удивленными взглядами раненых водители начали выгонять из него трофейные машины, из-за чего немаленькая поляна сразу уменьшилась в размерах. Как место освободилось, грузовики с ранеными заехали по пандусу внутрь челнока, Моррис выстрелил выстрелили из сигнальной ракетницы, привлекая к себе внимание, и челнок взлетел на небольшую высоту, став невидимым и наблюдая за реакцией. Пока Оми с командой смотрели за действиями бойцов, прибывших разобраться пустившими сигнальную ракету, Катя с Моррисом, при помощи бойцов выносили раненых из грузовиков и размещали в кают-компании. Первых двадцать человек по списку, составленному Катей, сразу отнесли и уложили в медицинские капсулы. Чтобы остальные раненые не волновались и не мешали работать, Катя, предварительно проконсультировавшись с Моррисом, просто включила режим сна, благо у аптечки был такой режим.

Оми улыбаясь смотрела, как на поляну вначале примчались бойцы и удивленно остановились, рассматривая явно трофейные машины, местами изрешеченные пулями. К лобовому стеклу автоцистерны был прикреплен мякишем хлеба листок, на котором выло выведено печатными буквами: “Гуманитарная помощь РККА от Вермахта”. Оправившись от шока, сержант, командовавший отделением прибежавших бойцов, подошел к машинам, осмотрел их и потрогал еще теплые капоты. Немного подумав, он отправил бойца к дороге, а остальных расставил вокруг поляны.