Поцелуй Архангела
Шрифт:
– Скажи вслух. Пусть он станет реальным, а не призраком.
Во рту Елена ощутила горьковатый привкус ярости.
– Слейтер Паталис. - Самый известный вампир-убийца за последние десятилетия. - Мы
стали его последней закуской.
– В отчётах говорится, что охотники смогли его поймать благодаря тому, что ты его
обездвижила.
– Я помню, как проткнула ему глаз, но это бы его не остановило.
– Она, наконец, разжала
пальцы, уронив нож. Если бы
Архангел положил оружие на столик у кровати и спросил:
– Твои воспоминания неполные?
– Они возвращаются, часть за частью.
– Елена уставилась на стену, но видела перед собой
лишь кровь. - Я всегда помнила лишь урывки, но теперь думаю, что это смешавшиеся
части одного целого. То, что я увидела сегодня...
Глаза начало щипать, руки сжались в кулаки.
– Это чудовище сломало моей матери ноги и руки, пригвоздило к кровати, заставляя
слушать, как он убивал Ари и Бель.
Рафаэль раскрыл объятия:
– Иди сюда, охотница.
Елена покачала головой, не желая проявлять слабость.
– Даже у бессмертных бывают кошмары, - тихо проговорил Рафаэль.
Она знала, что он говорит не о ней. Почему-то, от этого стало легче. Елена бросилась в
объятия Рафаэля и уткнулась лицом ему в шею - чистый, выразительный, присущий
только ему запал, наполнил её лёгкие.
– Позже я увидела разводы на ковре и поняла, что она пыталась добраться до нас, невзирая
на ужасные раны. Но он вернулся наверх и снова положил её в ту кровать.
– Твоя мать боролась за вас.
– Вскоре после того, как я её нашла, она потеряла сознание. Я тогда так испугалась,
боялась остаться с ним наедине. Но теперь её обморок мне кажется благодатью.
Внутри у неё всё перевернулось, поскольку в самых потаенных уголках сознания она
знала: Слейтер надругался над её матерью и заставил Елену смотреть.
– Я была в сознании, потому что вскоре должна была вернуться Бет из своей ночевки у
подруги. Я не могла позволить этому монстру добраться и до неё. Но он исчез раньше.
– Значит, твоя младшая сестра избежала кошмара.
– Не знаю, - ответила Елена, вспоминая отсутствие понимания на маленьком личике Бет на
похоронах Ари и Бель. - Это была её первая ночёвка. Не думаю, что после этого она
провела хоть одну ночь вне дома. Глубоко внутри она боится того, что может застать,
когда вернется.
– Ты тоже прячешь страх, - пробормотал Рафаэль.
– О чём же ты так боишься говорить?
– Думаю, он что-то сделал со мной, - проговорила она сквозь слёзы, которым не давала
пролиться. Тогда он оставил её и Маргарэт в живых, в то время, как Ари и Бэль лежали
мертвые на кухонном полу.
– Расскажи мне, - голос Рафаэля напоминал ледяной бриз.
Елена обрадовалась прохладе, окутавшей ее подобно защитному одеялу.
– Я пока ещё не вспомнила ту часть. - Ее сердце сжалось, забившись в панике только от
одной мысли об этом, но она прижалась к крепкому телу Рафаэля и встретила свои страхи
с высоко поднятой головой.
– Что бы тогда не произошло, это было настолько ужасно, что
я все это время блокировала события того дня.
– Возможно, твое перерождение воскресило воспоминания. - Объятия Рафаэля были
крепкими, словно гранит, собственническими, оберегающими, надежными. - Кома, в
которой ты находилась, разблокировала ту же часть твоего разума, что открывается для
бессмертных во время аншары.
Он погружался в долгий исцеляющий сон после охоты на Урама, возвращался во времена
своего детства, вспоминал невероятно прекрасное лицо матери, когда она смотрела на
сына, истекающего кровью на лугу.
– Это может пробудить воспоминания, которые потускнели со временем настолько, что
мы считаем их давно исчезнувшими.
– Ничто не исчезает навсегда. - Рафаэль почувствовал теплое дыхание у своей шеи и
ладони, и прижатые к груди ладони. - Мы обманываем себя, что забываем, но
воспоминания никуда не деваются.
Рафаэль погладил блестящие, почти белые волосы Елены. Когда они падали на руины
Манхэттена, эти пряди свисали с его руки, словно знамя. Память о некоторых событиях
высечена на камне.
– Что тебе снилось во время аншары?
– Об этом не рассказывают. У каждого ангела свое путешествие.
Елена положила ладонь ему на сердце.
– Думаю, там каждый встречается со своими демонами.
– Да.
– А потом он принял решение, на которое не думал, что способен с того самого дня,
как Калианна ступала легкими шагами по траве, покрытой росой, и чистым голосом
напевала старую колыбельную.
– Мне снилась моя мать.
Елена замерла.
– Не отец?
– Мой отец был монстром, о котором все знали. - Его мать же стала ночным кошмаром,
непостижимым, никому не ведомым - Калианна поцеловала меня на прощание, когда я
лежал, истекая кровью, после сражения, которое выиграть мне было не по силам.
Но он должен был попытаться остановить то безумие, что тёмным пятном заволакивало
глаза его матери.
– Тогда я видел ее в последний раз.