Поцелуй для короля
Шрифт:
— Так полагает ваша мать, — возразил король, — и я предполагал, что она думает именно так. Но ведь вы, Анастасия, совсем другая. Неужели вы тоже хотите так же вести себя, когда полюбите кого-то?
Анастасия понимала, что точка зрения ее матери была очень далека от того, о чем мечтала она сама. Да, да. Именно обжигающее прикосновение огня ожидала она почувствовать, когда Кристофер обнял ее и попытался поцеловать. Но в тот раз она не испытала того, что ждала. Ей казалось, что огненные искры загорались где-то в глубине ее тела, когда
На ее лице отразились сомнения, и король повторил:
— Я жду вашего ответа!
Прошло еще несколько мгновений, прежде чем Анастасия заговорила нерешительно:
— Я… хочу познать… подлинное чувство… любви, и я знаю… оно будет восхитительно и… прекрасно. — И, переведя дыхание, она добавила шепотом: — Так прекрасно и восхитительно, как полет в небеса, к самим звездам, или как путь в глубину бесконечной бездны.
Анастасия подняла глаза. Дрожь пробежала по всему ее телу, когда их взгляды встретились.
— Вы познаете все это, Анастасия, — тихо пообещал он.
Они оба надолго замолчали. И в наступившей тишине таилось какое-то необъяснимое очарование. Через некоторое время король решительно поднялся из-за стола и обратился к ней совсем другим тоном:
— Полагаю, нам надо возвращаться. Мы приехали сюда через горы. Наш обратный путь будет пролегать по долинам. Он немного длиннее, зато вы сможете увидеть деревни и их жителей, которые отныне стали и вашими подданными.
— Мне будет очень интересно, — откликнулась Анастасия.
Она была слишком взволнованна, чтобы вести с королем спокойную беседу. Выйдя из-за стола, Анастасия подошла к окну и выглянула наружу.
Далеко вдали блестело голубое зеркало моря. Ближе раскинулись спускающиеся к побережью долины. Все они сплошь были заняты виноградниками или невозделанными полями, поросшими буйным разнотравьем. Она любовалась красотой открывшегося из окна вида. Король тоже подошел к окну и остановился позади Анастасии. Перед завтраком она сняла шляпку, и теперь ее волосы переливались на солнце золотом, а широко распахнутые глаза были необычайно голубыми. Она обернулась и, указывая ему на чудесный вид, воскликнула:
— Вот он, ваш мир! Посмотрите, как он прекрасен.
Не сводя с нее глаз, король ответил:
— И тем не менее сегодня ночью вы сказали мне, что я должен завоевать этот мир или буду завоеван сам.
— Мне трудно объяснить, почему я так считаю, но, по-моему, проще всего завоевать какую-то землю, если завоевать сердца людей, живущих на этой земле!
Насмешливая улыбка едва тронула губы короля, и он с грустью признался:
— Я часто повторяю себе: как будут вести себя моронцы, если случится беда? Выдержат ли суровые испытания их любовь и преданность короне? Возьмут ли эти люди в руки оружие, чтобы сохранить так называемую верность короне?
Анастасия задумалась.
— Наверное, прежде всего нужно располагать доверием этих людей. Ведь простым людям
— Откуда вам все это известно? Кто научил вас, Анастасия? — перебил ее король.
— Никто… — удивилась она. — Я высказала вам только свои мысли, хотя, возможно, они не такие умные, Мне никогда не приходилось обсуждать их с кем-нибудь.
— Это правда? ~— испытующе посмотрел на нее король.
— Зачем мне говорить вам неправду?
— Ваши слова звучат так, словно государственные мужи часами вкладывали в вашу голову все то, что, по их мнению, я должен еще раз услышать! Анастасия рассмеялась:
— Я уже старалась объяснить вам, что до того, как я стала вашей невестой и приобрела некоторую значительность при дворе, ни один государственный муж никогда не снисходил до беседы с такой малозначащей особой, как я. — Она продолжала улыбаться королю: — Лорд Джон Рассел провел во дворце Хэмптон-Корт полчаса, после чего мне объявили, что я должна буду поехать в Морону. А премьер-министр лорд Пальмерстон сделал мне несколько чудесных комплиментов, когда я была на Даунинг-стрит. Иными словами, клянусь вам, моя жизнь была очень скучной и тихой. Что же касается моей мамы, она все время твердила мне только одно: что я веду себя недостаточно осмотрительно.
Король рассмеялся:
— Вы нарисовали очень грустную картину, Анастасия! Если все это так и было на самом деле, то теперь бабочка сбросила свой кокон и стала восхитительным созданием,
— Сначала вы назвали меня цветком, теперь — бабочкой! — запротестовала Анастасия, делая обиженный вид. — А я хочу, чтобы меня воспринимали серьезно.
Король опять засмеялся:
— Даю слово, вам поставят памятник после смерти. Он будет стоять в Сэрже на набережной, и все прохожие должны будут снимать шляпы перед ним.
— Тогда как чайки и голуби будут обращаться с ним с несколько меньшим уважением, — пошутила Анастасия, слегка покраснев.
Со смехом король позвал ее:
— Пойдемте, я повезу вас домой. Думаю, на сегодня вы уже прочли мне достаточно лекций.
— Поверьте мне, я не собиралась читать вам лекции! — с живостью возразила она. — Я всего лишь высказала свои собственные мысли!
— Вот-вот, они-то как раз меня и пугают! — полусерьезно заметил король.
Анастасия так и не смогла решить, был ли король раздосадован ее словами, или, наоборот, вопреки его несерьезной реакции, они произвели на него впечатление.
На обратном пути Анастасия увидела много нового и интересного. Времени для продолжения серьезной беседы с королем в дороге не было. Однако она все время чувствовала, что мужчина, сидевший с нею рядом, старается добиться ее внимания.
Когда они вернулись во дворец, король должен был заняться неотложными делами. Анастасия одна поднялась в свои покои на втором этаже.