Поцелуй меня завтра
Шрифт:
В отличие от меня, Володя стоял. Возвышался надо мной подобно скале, выглядя при этом угрожающе. Я молчала, ожидая объяснений.
– Знаешь, прежде чем купить журнал, я обдумывал вариант с похищением. Хотел запереть тебя на недельку в своем доме подальше от людей и поговорить. Подождать, пока ты успокоишься и поймешь, что в том, что случилось, нет нашей вины – ни моей, ни твоей. Просто так сложились обстоятельства. Думал, узнай ты правду, согласишься попробовать заново, но я вижу, что это не так. – Обойдя стол, мужчина занял свое кресло и продолжил сверлить меня
Ни черта не понимала, но явно ощущала страх. Я его боялась. Передо мной сейчас сидел другой человек – совсем не тот Владимир, которого я помнила.
– Я не поменяю свое мнение, – старалась выглядеть бесстрашной. – Чтобы ты ни сказал.
– Заткнись. Просто замолчи и послушай, а потом можешь валить на все четыре стороны. – Словесная пощечина больно ударила. Совсем не ожидала такого. Он никогда так со мной не разговаривал. – Я пытался быть мягким, внимательным. Я готов был ждать, пока ты снова привыкнешь ко мне. Я не торопил тебя. Тебя никто не заставлял – ты сама делала шаги навстречу. А знаешь почему? Потому что ты тоже до сих пор любишь, и я точно знаю, что это чувство никуда не денется.
– Я тебя не люблю! – отреагировала мгновенно.
– Я тебя не спрашивал! – ударил он ладонями по столешнице, нависая над ней, а я вздрогнула, вжавшись в спинку кресла. – Я расскажу тебе сейчас все, что знаю, а после ты решишь, как мы будем действовать дальше. Уйдешь – значит, будет по-плохому. Останешься – по-хорошему, но будь уверена, я тебя не отпущу. Попытаешься сбежать – найду даже на краю света. Ты сама сделала ошибку, показав мне, что я тебе не безразличен. Это твоя оплошность, и будь уверена, я воспользуюсь ей на полную катушку.
От того, каким жестоким он был, мне хотелось плакать, но я держалась, тогда как ногти до боли впивались в ладони. Просто не ожидала такого, хотя и понимала, что действительно виновата сама. Да, не спорю, я вела себя глупо, надеясь на то, что по какому-то волшебству все вдруг само собой станет как раньше, до того памятного дня, но, с другой стороны, прекрасно осознавала: этому не бывать хотя бы потому, что мы оба изменились. Столько воды утекло, что уже и не соберешь. Владимир был прав в том, что стоило решить все раз и навсегда, но прежде – выслушать то, что он хотел сказать. По-другому он просто не откроет дверь.
Слова полились из него легко, будто он слишком давно готовил эту речь, помня наизусть каждое предложение. Мы оба провалились в тот день пять лет назад, вновь переживая события, о которых хотелось забыть, да только то, что я слышала, не входило ни в какие рамки.
Я не верила ни единому слову. Мама… Она ведь просто не способна на ложь, ни разу мне не лгала. Она бы не стала так жестоко поступать со мной, ведь она сама потом жалела меня, сама вытирала мои слезы, успокаивая ночами. И так радовалась, когда познакомилась с Сашей…
А его родители. Ведь мы виделись после того дня не раз и не два, но никто и слова не сказал, даже не намекнул о том, что на самом деле случилось. Ведь они всегда так хорошо относились ко мне. Даже в универ помогли поступить вместе с Риткой, используя свои связи, потому что сама я просто была не способна ни на что. Ведь мне тогда действительно не хотелось жить. Как бы все они потом существовали, если бы я наложила на себя руки? Как бы смотрели друг другу в глаза?
Даже Ритка… Наверное, это было самое больное мое место. Родителей не выбирают, но подруга. Я всегда была с ней искренна и делилась самым сокровенным. Черт, да, последнее время я отдалилась от нее, учитывая ее поведение, но мы ведь знаем друг друга еще со школы! Так какого черта?
Прикрыв веки, не могла сдержать слез. Они катились по щекам, не переставая. Капли срывались с подбородка вниз, прямо на светлую юбку, а мне было все равно. Слишком раздавлена. Слишком жестоко, чтобы быть правдой.
Володя замолчал. Слышала скрип кресла и его приближение, но смогла четко выговорить:
– Не трогай меня!
Если прикоснется хоть пальцем, те остатки выдержки, за которые я все еще цеплялась, просто рухнут, а я уйду в истерику с головой. Не могла посмотреть на мужчину, да и просто не могла открыть глаза. Сжимала зубы, пытаясь дышать. Хотелось сбежать отсюда, хоть ненадолго побыть в одиночестве, но навряд ли смогу хотя бы подняться.
– Мне тоже было тяжело принять это, но правда всегда выглядит полным бредом… – начал говорить мужчина.
– Ты лжешь, – смогла выдавить я из себя.
– Не веришь? Отлично.
Я открыла веки, не понимая его реакцию на мои слова. Он не переубеждал меня, а выглядел спокойным. Сидел передо мной на корточках, набирая на экране смартфона чей-то номер.
– Слушай, – кивнул он на телефон.
– Да, Вовчик? – раздался веселый Риткин голос на том конце.
– Если сейчас правдиво ответишь на два моих вопроса, я перекину тебе на карту миллион, – он говорил это ей, но смотрел при этом на меня, даже не моргая.
– Окей, бро. Что за вопросы? – с легкостью согласилась подруга.
– По какой причине я уже пять лет не разговариваю с родителями?
– Ты что? Серьезно? – удивилась подруга.
– Я плачу не за вопросы, а за ответы, – жестко оборвал ее мужчина.
– Хорошо. Ты не разговариваешь с родителями потому, что они стали причиной вашего с Евгешей расставания, разыграв то нелепое представление с твоим отъездом, – со вздохом ответила она так, будто он спрашивал элементарные вещи, которые все вокруг знают.
– Ты знала о том, что перед своим отъездом я искал Евгению две недели?
– Конечно, знала. Слушай, с тобой все нормально? Ты там перепил, что ли? – удивленно воскликнула она.
– Ну и дрянь же ты, Рита, – не сдержалась я, по-настоящему осознавая масштаб катастрофы.
– Женя?
Владимир сбросил звонок и поднялся, направляясь к двери. Связка ключей зазвенела, и щелкнул замок, а я по-прежнему сидела на месте ни жива ни мертва. Просто не хотела верить. Все, о чем я думала последние пять лет, все, в чем была уверена, – все сломалось. Меня окружали предатели – самые родные и близкие. Не понимала, во что теперь верить, кому теперь верить.