Поцелуй мертвеца
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду, Жан-Клод?
— Думаю, я предельно ясно выразился.
— Ты изгоняешь меня из Сент-Луиса?
— Нет, я предлагаю тебе поехать и посмотреть, не подойдет ли тебе и твоей силе новый город больше, чем этот.
— Ты хочешь избавиться от меня, потому что я ударил мальчишку?
— Я позволил тебе пустить кровь женщине, которую я люблю, моему человеку-слуге. Это должен был быть мой кулак, а не Сина. Я должен был оторвать тебя от Аниты. — Он никогда не называл меня по имени, за исключением тех случаев, когда был в ярости. И я была просто
Ашер посмотрел на него, будто не верил тому, что тот говорит.
— Я ранил ее и куда сильнее, когда полностью подавлял ее волю в спальне с Натаниэлем.
— То было с ее позволения, а это без.
— А что, если мне не понравится новый город?
— Тогда позвони нам; и если мы уже не будем так на тебя злы, возможно, я разрешу тебе вернуться домой.
— Ты собираешься отправить меня в изгнание?
— Я собираюсь отправить тебя подальше, чтобы ты, как следует, мог подумать о своем поведении. Твоя ревность, Ашер, каждый раз рушит твое счастье, в конце концов. Я уже забыл об этой твоей черте. — Он покачал головой, — Нет, я заставил себя забыть о ней, но ты напомнил мне о ней, об этой ужасной неуверенности в себе, разрушающей почти каждую любовь, что была у тебя в жизни.
— Скажи мне правду Жан-Клод, вы с Джулианой планировали оставить меня, перед тем как она умерла?
— Я клянусь тебе сейчас, как и клялся уже сотню раз — нет. Мы разговаривали о твоей ревности, и ты упрекал нас обоих, но мы любили тебя. Она любила тебя.
— Она любила тебя больше, — выплюнул Ашер.
— Ну вот опять: это твоя слабость.
— Какая слабость? То, что я хочу, чтобы кто-то любил меня больше, чем тебя? Хотя бы однажды?
— Белль Морт не любила меня больше, Ашер.
— Лжец.
— Иди, собирай чемоданы.
— Как долго меня не будет?спросил Ашер. В его голосе слышался гнев, но там было кое-что и еще, кажется, это был страх.
— Как минимум месяц.
— Не отсылай меня,— произнес Ашер.
Жан-Клод указал на Сина, издававшего тихие звуки, очнувшись на коленях у Натаниэля.
Никки проверял пульс Арэса, как будто на секунду ему показалось, что он слишком сильно ударил его.
— Все живы, но не благодаря тебе, Ашер. Ты мой t'emoin, мой заместитель, и все же ты творишь такое. Это не просто ребячество и беспечность, это озлобленность. Эта же злоба погнала нас из города несколько веков назад, потому что ты ревновал нас с Джулианой к любому мужчине и женщине, кого посылал соблазнять. Ты хотел их богатства, или их крови, ноне хотел, чтобы мы слишком уж наслаждались своей работой.
— Я тоже, знаешь ли, не сидел без дела, — возразил Ашер.
— Это так, но не важно, сколько мужчин или женщин ты соблазнил, ты всегда больше волновался о тех, кто были твоими любовниками — девушками или парнями.
— Жан-Клод…, — позвал Ашер, протягивая к собеседнику руку.
— Иди, собирайся, а завтра вечером поедешь в другой город.
— Прошу…
— Думал, я вечно буду терпеть подобное поведение? — закричал на него Жан-Клод. — Думал, я ничего
Ашер медленно уронил руку.
— Кто будет управлять для тебя «Цирком»? Кто будет за всем присматривать?
— Я за всем присмотрю, пока тебя не будет.
— А кто будет управлять «Запретным плодом»? Кто займет твое место на его сцене?
— Джейсон работает моим заместителем, он неплохо управляется с клубом.
— На сцене тебя им не заменить.
— Нет, но на сцене он и сам неплохо справляется — и этого вполне будет достаточно.
— Ты потерпишь убытки в «Запретном плоде», если не будешь сам выходить на сцену, — сказал Ашер.
— Возможно, — согласился Жан-Клод.
— Нет, — ответила я и поднялась на ноги. Клодия подала мне руку, но после того, как я сердито на нее глянула, она отступила назад.
— Что «нет», ma petite?
—На этой неделе на сцену выйдут Натаниэль и Никки. — Никки было моим сценическим псевдонимом, придуманным для меня Натаниэлем еще до того как к нам попал Никки. Те несколько раз, когда Жан-Клод и Натаниэль упрашивали меня подняться на сцену, ну, скажем так, в убытке мы не остались. Я унаследовала ardeurЖан-Клода, и с помощью Натаниэля нам удалось так завести аудиторию, что на веб-сайте «Запретного плода» была тьма сообщений с просьбами возобновить в представлениях участие Никки.
— Ты терпеть не можешь появляться на сцене, — заметил Ашер.
Я пожала плечами:
— Ну, не то чтобы терпеть не могу, просто мне это не нравится, но я сделаю это, чтобы дать всем время передохнуть.
— Подразумеваешь, что я не выполняю долг перед хозяином и страной, а ты выполняешь?
— Я ничего не подразумеваю; я утверждаю, что ты прекрасен и восхитителен, и большой, черт тебя подери, ребенок. — Я вытерла свежую кровь тыльной стороной ладони.
— Я не хотел тебе навредить, — сказал он.
— Ты и раньше так говорил. Если бы ты на самом деле так считал, Ашер, тебе бы не пришлось это повторять.
Никки заметил:
— Должен сказать, что ты достаточно сильно поранил Аниту, и теперь никто из нас не получит орального секса, пока она не восстановится. Она не только твоя. Ты не можешь причинять ей вред так, чтобы мы не смогли заниматься с ней сексом, и просто надеяться, что все будет в порядке.
— Ты всего лишь охранник, гора мышц, и Невеста Аниты. Я не обязан выслушивать от тебя упреки.
— Но обязан выслушивать их от меня, — произнес Жан-Клод. — Никки прав. Ты портишь веселье всем ее любовникам, и ты не в праве так поступать. Я ее Мастер.
— Ты не Мастер Аниты, это подразумевает контроль, а у тебя над ней его нет.
— Мне не нужно владеть ею, чтобы любить ее, Ашер. Ты всегда воспринимал любовников, как домашних животных, которых ты балуешь, ругаешь, но прежде всего —ими владеешь.
— Что плохого в том, чтобы хотеть быть уверенным в любви? — спросил Ашер.
— Я уверен, что Анита любит меня так же, как и она уверена, что я люблю ее.