Поцелуй Осени
Шрифт:
— Это она отняла у него глаз? — ахнул Лэндо.
— Да, в возрасте десяти лет, — сказал Кирэлл, свирепо глядя на Лэндо.
— Все это не имеет значения! — Туве вскочил на ноги. — Важно то, что ты взял в пару ребенка! Это противоречит закону! Тебя надо казнить!
— Тронь мою пару, и я испепелю тебя, — прорычала Осень.
— Для этого надо уметь трансформироваться, — усмехнулся Туве.
— Ты же не думаешь, что я не могу менять форму?
— Ты ребенок, умеешь ты выпускать
— И что делает человека зрелым по этим вашим законам?
— Полная трансформация, — сказал Туве, — и способность испытывать Жар, чтобы ты могла забеременеть.
— И все? — она посмотрела на Кирана. Он ничего не говорил о способности забеременеть. Только о Жаре. Когда он кивнул ей, она рассмеялась.
— Что? — пробормотал Туве.
— Осень, почему ты смеешься? — спросил Кирэлл, разворачивая ее лицом к себе.
— Потому что… — она протянула руку и нежно погладила его по щеке. — Если это все, что требуется, то я стала взрослой уже тогда, когда Бонн ворвался в нашу комнату там, на Земле.
— Это невозможно, — усмехнулся Туве.
— Тише, Туве, — приказал Киран старейшине, который все еще стоял. — Мы хотели бы знать, о чем говорит леди Осень.
— Осень? — подбодрил Кирэлл.
— Мы придерживаемся схожих убеждений и используем одну и ту же терминологию, но, как видно, вы и я говорим о разном.
— Пожалуйста, объясните подробнее, леди Осень, — подбодрил Киран. Он очень надеялся, что ее объяснения помогут им.
— Если я правильно поняла старейшину Туве, женщина-Драгун становится подростком после своей первой полной трансформации, и считается взрослой, как только становится способна к размножению, испытывает Жар, как вы это называете, — она сердито посмотрела на Туве. — И возраст здесь абсолютно ни при чем.
— Женщины должны быть, по крайней мере… — начал Туве.
— Совершенно верно, Осень, — оборвал Кирэлл. — Возраст здесь не имеет значения. Все определяет Жар.
— Значит, по вашим законам я стала взрослой с тринадцати лет. — Она позволила себе сделать паузу, зная, что заявление будет шоком для всех.
— Осень, ты не меняла форму, когда тебе было тринадцать, — напомнил ей Кирэлл. — Ты даже не знала, что ты Драгун.
— Нет, но именно тогда я стала способной завести детей, — сказала она ему.
— Но… ты сказала, что у людей не бывает Жара, и к тому же я…
— Лишил меня невинности, — тихо сказала она. — Да, ты был моим первым мужчиной, потому что до тех пор я просто не хотела ни с кем этим заниматься, но мое тело было способно рожать.
— Ты думаешь, мы просто поверим тебе на слово? — подал голос Туве.
— Моя пара не лжет, старейшина Туве, — Кирэлл повернулся к нему, и глаза Туве расширились, когда его отбросило назад в кресло волной силы Кирэлла.
Осень признала, что ей нравится наблюдать за тем, как ее пара обращается с Туве. Нравится видеть крайнее потрясение и недоверие, промелькнувшие на лице Туве вместе с намеком на страх. Этот старейшина был всего лишь фанатиком и смутьяном, и его нужно было поставить на место. Ее это даже возбуждало. Ей нравилось, когда Кирэлл становился таким ворчливым и властным. Ей вдруг захотелось, чтобы они снова оказались в своей постели в Крубе… в их владении… в любой комнате, где можно заняться любовью.
Разговор, как видно, был закончен, раз уж она раскрыла все свои тайны, и Осень уже начала поворачиваться к Кирэллу, когда Туве упал вперед, освобожденный от захвата силы, и драгоценный камень — транслятор показался из-за воротника его наряда, отразив свет.
Осень мгновенно перенеслась в ужасную ночь нападения. Она лежала на залитом кровью полу, переломанная и раненая, наблюдая, как тускнеет свет в невинных голубых глазах ее младшего брата. Она уже была готова умереть, закрыв глаза, когда в поле зрения появилась разодранная рука ящерицы с тремя когтями. Ящерица наклонилась и забрала из прижатой к груди руки Джека кристалл дымчатого кварца — последнее напоминание о брате, которое у нее оставалось.
До сих пор.
Теперь, когда кристалл висел у Туве на шее, ничто не помешает ей вернуть его.
***
Кирэлл оглянулся на свою пару, когда на него обрушилась волна ее эмоций. О, он прекрасно понимал, какое удовлетворение испытала Осень, когда он швырнул Туве обратно в кресло. И он полностью разделил ее желание вернуться в Крубу и продолжить их любовные игры. Вот почему он отпустил Туве. Чтобы они могли уйти. Он хотел овладеть своей парой, как только они пересекут границу Крубы.
Но внезапно все это тепло и желание сменилось болью, печалью и ужасом, прежде чем трансформироваться в ярость, настолько сильную, что он задохнулся.
А потом его пара сделала что-то невероятное. Она одним прыжком перелетела через барьер, отделяющий кресла Совета от места, где они стояли, и приземлилась на спинку кресла Лэндо, которое находилось прямо под креслом Туве.
Все всё еще оставались в шоке, когда она протянула руку над головами пары и дочери Туве, схватила испуганного старейшину за шею и швырнула его на землю. Затем она подпрыгнула в воздух, сделала высокое, грациозное сальто назад и приземлилась на корточки лицом к Туве, который все еще лежал на животе.
— Осень! Что ты делаешь? — Кирэлл мгновенно оказался рядом с ней.
— У него на шее кристалл Джека! — прорычала она.
— Кристалл? Какой еще кристалл?
— Одно из сокровищ Джека. Тот самый камень, который я нашла и отдала ему в день, когда на нас напали! Тот самый, который генерал Террон вырвал у него из рук, когда Джек умирал у меня на руках.
Глаза Кирэлла метнулись к камню, который раскачивался на шее Туве, когда тот поднялся на четвереньки. Это был большой шестиугольный кристалл, длиной и толщиной с палец, идеально подходящего для Туве цвета. Кирэлл никогда не видел таких камней. Как Туве удалось заполучить его?