Поцелуй шипов
Шрифт:
– Я вовсе не хочу утверждать, что Анжело не опасен, - немного смягчилась я.
– Но он Мар, он признаёт себя им и возможно может дать нам важную информацию о том, куда исчез мой отец. Он произвёл впечатление разговорчивого чувака. Во всяком случае я хочу снова с ним встретиться и ...
– Нет. Нет, ты этого не сделаешь.
– Это решаю всё ещё я сама, - зашипела я.
– Эли, как далеко ты ещё собираешься зайти? Как? Что должно случиться, чтобы ты поняла, с кем связалась? Ты хочешь, чтобы кто-то из вас умер, прежде чем ты поймёшь?
– Нет, но ...
–
– Зачем ты привёз меня в это захолустье?
– Потому что здесь я могу пойти на охоту, если голод вернётся, и таким образом у нас есть возможность поговорить друг с другом дольше, чем обычно. Кроме того, я хотел показать тебе, как я живу.
– Я знаю, как ты живёшь, Колин, - сказала я недружелюбно.
– Нет, я думаю, ты этого не знаешь. Ты не хочешь знать. Эли, моё сердечко ...
– Он протянул руки и взял мои в свои, наше первое ласковое прикосновение за эту ночь.
– Ты можешь лишь на одно мгновение представить, что мы друзья и ты послушаешь меня как друга, попытаешься понять, как друга?
Над нами закричала птица, алчно и с желанием поохотится. Она была рада убить. Снова я почуяла запах гари. Я молчала, в то время как мои мысли образовали тугой узел. Я не ожидала такую просьбу от Колина. Послушать его как друга? Только как друга? На что он намекал - и как я смогу забыть о моей любви к нему?
– Я ... я не знаю, - призналась я.
– Не думаю, что смогу. Я буду испытывать постоянное желание прикоснуться к тебе, быть рядом, а если действительно буду всего лишь другом, тогда каждую секунду буду задаваться вопросом, почему не влюбилась в тебя.
– Ах, Лесси ...
– Голос Колина был словно ласка. Он наклонился вперёд осторожно обнял меня за шею и притянул немного к себе, так что смог прислонить свою щёку к моей. Я не знала, как долго мы так сидели, прижав лица друг к другу, холодное и тёплое. Я видела, как он иногда стоял так с Луисом - выражение большого уважения и любви. Я старалась подавить слёзы. Когда мне это в некоторой степени удалось, он вновь меня отпустил.
– Ты можешь всё же попробовать?
– спросил он умоляюще. Я кивнула, хотя знала, что мне не удастся. Даже когда он, после сражения с Францёзом, был уродливым, изуродованным свёртком, я всё ещё любила его. Когда он заговорил, то смотрел на свои руки, слова, которые я никогда не хотела слышать и от которых я уже в течение нескольких недель бежала прочь.
– Мне так хочется, чтобы ты поняла, на что похожа моя жизнь. Я кажусь себе Прометеем, каждый день прилетает орёл и выклёвывает кусок моей печени, в то время, как я связан и не могу сопротивляться, а ночью она снова отрастает, чтобы он мог опять взять её себе ... и это мучение никогда не прекращается ... Оно предназначено для вечности и становится всё хуже. Мой голод становится всё сильнее. Или ты этого не заметила?
Я смотрела на него сквозь пелену слёз, белая, расплывчатая маска с двумя чёрными, зияюще-глубокими дырами, которые затягивали меня в глубину.
– Она ведь теперь мертва ...
– Я никогда не буду свободен. В Вестервальде я, по крайней мере, что-то создал, что, если сильно захотеть, можно было назвать жизнью. У меня был дом, хотя он мне и не нужен, но всё же дом был. Моя собственность, и я всё устроил в нём сам. Дом для моих кошек и Луиса и даже для посетителей, если до этого доходило дело. Я купил мебель и приборы для кухни, а комнаты оборудовал так, как представлял себе для достойного человеческого существования. У меня была работа, которая приносила удовольствие и учёба в университете, с хорошими шансами, что я её закончу. Один из множества ...
Мои глаза наполнились слезами, и они закапали тёплыми каплями на голые колени. Да, я тоже полюбила этот дом и нашла в нём защиту ... Как фотографии из давно прошедшего времени, меня коснулись воспоминания: фотографии на каминной полке, кошки на диване, кильт на стене. Кровать с бархатным, бордовым покрывалом. Что же с нами случилось?
– Я даже вступил в клуб.
– Колин беззвучно засмеялся.
– Я давал подросткам уроки каратэ. Многим я не нравился, ах, почти что всем, но иногда я мог находиться среди них. Я участвовал с Луисом на турнирах и добился признания за мои успехи. Всё так хорошо получалось, как ещё никогда.
– А потом появилась я.
– Да, потом появилась ты и казалось моя жизнь стала совершенной, - подтвердил Колин без какого-либо упрёка. Я услышала даже благодарность в его голосе. - После всех этих долгих, жалких лет, из которых я почти каждый провёл в бегстве, меня обнаружила девушка и заставила забыть о том, кто я такой. Я испытал счастье на несколько секунд. Секунды, которые были лучше, чем все 158 лет прежде. Прекрасный конец для романа, не так ли?
– он грустно мне улыбнулся.
– Нет, начало ..., - прошептала я плача. Колин покачал головой.
– Что начнётся теперь, никто не захочет читать. Никто не захочет купить такую книгу, посмотреть такой фильм. Мне ничего не осталось, лишь один голод, охота и моя лошадь, которая в конце концов умрёт. А я не хочу, чтобы с тобой повторилось то, что произошло со всеми другими. Для этого я слишком сильно тебя люблю, как моего лучшего друга и как женщину. Я уже тебе однажды говорил это, Эли. Я не хочу, чтобы ты меня боялась ...
– Я захочу прочитать такую книгу, больше, чем любую сентиментальщину этого мира и я не буду тебя бояться!
– Ты уже боялась, неоднократно.
– Но это не значит, что я не люблю тебя!
Снова Колин улыбнулся, так печально. Такой уверенный, что всё, что он говорит, это правда.
– Другим женщинам я тоже нравился, Лесси. Ты не первая. Но в какой-то момент страх преодолевает привязанность. Поверь мне, я это пережил. Это естественный путь. Только ты можешь помочь мне, помочь нам, не пойти по нему. Может быть это самонадеянно и эгоистично, но я хочу быть кем-то, кого ты будешь вспоминать с любовью, а не с ненавистью и страхом. Ненависть и страх сопровождают меня с тех пор, как я родился.