Поцелуй в полночь
Шрифт:
Удастся ли ей сломить его железное самообладание? Внезапно Лорен испытала прилив уверенности в собственных силах, и ее губы, прижатые к его подбородку, раздвинулись в улыбке. Она знала, что может это сделать. Зейн и без того с трудом сдерживался, дрожа от желания, а ведь она еще даже не раздела его.
Но если он не хочет торопиться, то она готова пойти ему навстречу. Спрятав лукавую улыбку, она очень, очень медленно начала расстегивать его рубашку, одновременно прокладывая дорожку поцелуев по его груди, опускаясь все ниже и снова двинувшись вверх, чтобы ни один миллиметр не остался
Лорен чувствовала, как напряглись его мышцы, и поняла, что он сдерживается из последних сил. Она еще раз провела языком по твердому бугорку соска и начала покусывать его. Зейн вздрогнул и с шумом втянул воздух сквозь зубы.
Скользнув руками по его груди и животу, Лорен начала гладить мускулистую спину. Ей нравилось ощущать тугие мышцы под своими ладонями. Пока ее пальцы двигались вдоль его позвоночника, Зейн расстегнул пояс и резким движением выдернул его из брюк. Потом он сбросил туфли и замер, когда Лорен принялась нежно покусывать кожу на его ключице.
Его тело выгнулось дугой, и из груди вырвался глухой стон. Казалось, что внутри у него что-то лопнуло. Подхватив Лорен на руки, он понес ее в спальню. Она крепко прижималась к нему и терлась об него всем телом, не в силах сдерживать охватившее ее неистовое возбуждение.
Зейн бросил ее на кровать и, не дав ей опомниться, упал сверху. Его руки были везде. Срывая с нее одежду, он одновременно гладил, ласкал и мял ее тело. Лорен без слов понимала, что он хочет ее, и хочет немедленно. Их соитие обещало быть жестким, быстрым и бурным. Именно таким, как она мечтала.
Она взглянула ему в лицо, и ее сердце странно екнуло в груди. В глазах Зейна светилось неистовое желание, подобное тому, которое испытывала она сама. Его напряженное крепкое тело так сильно отличалось от ее мягкого и податливого… Похоже, на этот раз ей не удастся взять инициативу в свои руки. Сегодня она капитулирует перед его мужской силой.
И ей хотелось уступить Зейну, хотелось доставить ему удовольствие. Еще ни один мужчина не смотрел на нее таким взглядом. Она чувствовала себя неотразимой и желанной. Казалось, что она была самым сокровенным желанием Зейна, и он до сих пор не мог поверить, что оно исполнилось.
Руки Лорен скользнули вниз по груди Зейна и полностью обхватили его возбужденный пенис. Ей хотелось дать ему все, чего он только пожелает. Она задвигала бедрами, чувствуя, как ее мышцы сжимаются в предвкушении наслаждения.
Зейн потянулся к ящику ее прикроватной тумбочки. Лорен даже не заметила бы этого, если бы он внезапно не замер и не отстранился от нее. Что-то изменилось в его поведении. Лорен жалобно застонала.
– Что это? – спросил Зейн низким хриплым голосом.
Сморгнув, Лорен попыталась сфокусировать взгляд и посмотрела на предмет, зажатый в его руке. А, это. Не может быть, чтобы Зейн не знал, что это такое. Он был достаточно искушенным в любовных играх и невероятно сексуальным. Наверное, он просто не видел последней модели.
– Это вибратор.
Несколько секунд он молча смотрел на нее. Его прищуренные глаза превратились в щелочки на смуглом лице.
– Ты использовала
Ежедневно и по многу раз. Казалось, что Зейн разбудил в ней алчную, ненасытную чувственность, раскрыв сторону ее натуры, о существовании которой она даже не подозревала. Но выражение досады на его лице удержало ее от лишних откровений.
– Да. Ну и что из того?
Ее слова прозвучали вызывающей гораздо более резко, чем ей бы хотелось. Лорен поморщилась. Почему она вообще должна оправдываться? Она не сделала ничего плохого. Не она выставила этот дурацкий ультиматум.
Но выражение лица Зейна заставило ее прикусить язык. Он смотрел на нее так, как будто она коварно обманула и предала его. Но это же просто смешно. Она никого не обманывала и не предавала. В этом Лорен была абсолютно уверена.
Неужели он обвинял ее в том, что она предпочла ему вибратор? Как будто такое возможно! И пусть это была лучшая модель, разработанная специально для того, чтобы доставить женщине максимальное удовольствие, пусть он мог работать на скорости, недоступной для смертного мужчины, – все равно вибратор не мог удовлетворить ее так, как это делал Зейн.
Всю эту неделю она сравнивала их. Вибратор помогал снять напряжение, но этого было недостаточно. Ей не хватало интимной близости, не хватало эмоциональной связи, возникшей между ней и Зейном.
Он протянул ей вибратор. Секс-игрушка показалась ей неожиданно тяжелой, а после прикосновений к горячей коже Зейна она с особой остротой ощущала, что держит в руках совершенно инородное тело.
– Покажи мне, что ты с ним делаешь.
– Не хочу. – Это было уже слишком. Она попыталась вернуть Зейну секс-игрушку, но он не взял ее.
– Почему не хочешь? – Он возвышался над ней, и Лорен поняла, в каком невыгодном положении она находится. Она была обнажена и распростерта на кровати, в то время как он стоял, даже не сняв брюк и расстегнутой рубашки. – Ты делаешь с ним то же самое, что и со мной? Или что-то совершенно другое?
Лорен поняла, что попала в ловушку. Как бы она сейчас ни поступила, Зейн все равно решит, что она что-то от него скрывает. Это было не так, но он все равно ей не поверит.
В конце концов, она же не переспала с первым встречным после того, как Зейн предъявил ей свой ультиматум. А могла бы, учитывая, что она не была связана никакими обязательствами по отношению к нему. Пророчество о том, что ей суждено стать его женой, ее ни к чему не обязывало. Это были проблемы Зейна.
Но даже сама мысль о сексе с другим мужчиной вызывала у нее отвращение. Она бы никогда не смогла на это пойти. У нее было ощущение, что она дала Зейну невысказанное обещание, которое намеревалась сдержать.
– Давай же, Лорен, – мягко сказал он. – Покажи мне.
Его голос словно ласкал ее. Он действительно заинтересовался тем, как она использует вибратор. Ну что ж, прекрасно. Она покажет ему. Она устроит представление, которое он не скоро забудет.
Взяв искусственный фаллос, Лорен провела по нему рукой снизу вверх и взглянула на Зейна. Натянувшиеся в паху брюки показывали, как он возбужден. Может быть, он представлял себя на месте силиконовой игрушки?