Поцелуй Волка
Шрифт:
— Наши гости приезжают сюда отдыхать. За это они платят большие деньги, а ты — будешь помогать им расслабиться. Ты будешь нимфой на одну ночь, для того, кто готов будет за тебя заплатить.
Девушка в миг побледнела и округлила без того огромные глазищи. ну сейчас начнется истерика… Вика вскочила на ноги.
— Нет! Только не это! Вы не заставите меня!!! — кричала она, и я сморщилась от громкости ее писка.
— Сядь. И не ори! — жестко оборвала Викторию я. — Так у нас разговора не получится.
Я скрестила руки на груди и, прищурив глаза, сверлила
— Ты, кажется, не понимаешь, куда ты попала. Я не спрашиваю, чего ты хочешь или не хочешь. СЯДЬ НА СТУЛ, я сказала!
Под впечатлением от моей неожиданной для нее жёсткости Вика в смятении опустилась обратно. Я же наоборот встала и оперлась о стол, нависнув над ней.
— Мы заплатили за тебя деньги. Большие деньги, — говорила я ей, глядя прямо в глаза. — Пятьдесят тысяч долларов. И ты будешь делать всё, что мы тебе скажем. Советую смириться с данным положением дел, потому что выбора у тебя нет. Отсюда только два выхода: за ещё большие деньги или на тот свет.
Она тихо плакала, выражение лица выражало отчаяние и обречённость.
— Что вы за люди такие!? — хныкала она. — Какое вы право имеете распоряжаться чужими судьбами?
— Только не надо мне читать проповеди, — резко ответила я, усаживаясь обратно в своё кресло. — Свою душу я давно продала дьяволу, а здесь у нас — не институт благородных девиц.
Некоторое время я помолчала, а потом уже мягче продолжила:
— Лучше подумай, что ты приобретаешь. Будешь жить в красивом доме, со всеми удобствами, питаться как в ресторане.
— Мне это не нужно! — глотая слезы, ответила Вика.
— А деньги? — я снова взглянула в глаза ей. — Деньги ещё никому не мешали, как считаешь?
— Такие деньги мне не нужны!
— Ну, знаешь, — усмехнулась я. — Молодая ты ещё, и глупая. Деньги не пахнут. Столько, сколько здесь, ты не получишь больше нигде. Да, я не скрываю, что мы будем на тебе зарабатывать. Но ведь не безвозмездно же, ты будешь иметь процент с каждого клиента. Соберёшь деньги — откупишься.
— Вы не заставите меня. Проще убить сразу… — девушка снова захлюпала носом, её накрывала истерика.
— Ой-ли, — покачала я головой. — Мы и не таких обламывали. Подумай, девочка. Идти против нас тяжело, поверь моему богатому опыту.
Достаточно на сегодня. Пока я от нее ничего больше не добьюсь. Пора сворачивать этот разговор. Я подняла телефонную трубку и набрала номер:
— Саша, свободная комната для нашей гостьи имеется? Отлично, будь добр, отведи девочку.
Посмотрела на плачущую девушку. Словно маленький воробушек после дождя она тряслась мелкой дрожью, тонкими пальцами вцепилась в собственные коленки. Даже посочувствовала если бы во мне осталась хоть капля жалости и совести.
Дверь открылась, и мужчина позвал Вику:
— Вставай, пойдём в твою комнату.
— Саша, — обратилась я к нему. — Проследи, чтобы Виктория хорошо поела и помылась, и сразу спать. Завтра насыщенный день.
— Конечно, Маргарита Николаевна. Не беспокойтесь, сделаем всё в лучшем виде, — ответил он.
— Иди, тебе нужен отдых, — обратилась я к ревущей девчонке.
Вика.
На плохо слушающихся ногах я пошла прочь из кабинета, еле разбирая дорогу сквозь пелену слёз, и молча следовала за ведущим.
Проведя меня по коридорам, мужчина открыл дверь одной из комнат:
— Входи.
Я зашла внутрь, Саша зашёл следом и достал ключ.
— По всем вопросам, если что-то нужно, обращайся ко мне. Вот телефон, он работает только на связь по дому. Можешь позвонить, и я приду. Ещё мне придётся тебя закрыть. Извини, так уж принято. Новенькие всегда несколько дней на карантине. Ну, я пошёл, отдыхай. Позже тебе принесут поесть.
Мужчина вышел, закрыв дверь на ключ. Его шаги вскоре стихли, и я осталась одна в тишине. Больше не могла сдерживаться. Меня накрыла горькая волна истерики, слезы душили так, что невозможно вдохнуть. Я осела по стене и начала рыдать.
Глава 4
Вика.
Я не помнила, сколько меня били рыдания. Очнулась я уже в кровати. Изумленно огляделась вокруг и потрясла головой. Как я оказалась в постели? Не помню этого. Нахмурилась и напрягла память. Куски воспоминаний стали возвращаться и складываться в одну картинку.
Вчера я упала на пол и плакала, плакала, пытаясь освободиться от жгущих душу эмоций. Мне стало очень холодно, и я кое-как доползла до кровати, стянула одеяло и, взобравшись на постель, укуталась, да так и провалилась в забытье.
Перевела взгляд на окно. На улице уже светало, и лучи солнца падали мне на подушку, они-то и прервали мой тяжелый сон.
Бетонной плитой на грудь легли и остальные воспоминания о вчерашнем дне. Я рывком села в кровати, тяжело дыша. Вспомнила, что я в плену, заперта, и помощи ждать неоткуда. Посидев немного на кровати, откинула одеяло и опустила ноги на пол. Начала ходить по комнате, нервно заламывая руки.
— Что же мне делать? Господи, ну за что?! Я ведь никогда не смогу отсюда выбраться! — говорила я сама с собой.
Новый поток слёз вновь подступил, образовав ком в горле. Невольно взгляд зацепился за моё отражение в зеркале. Внешний вид мой полностью отражал душевное состояние. Футболка смятая, волосы растрёпаны, на щеках засохшие чёрные дорожки от туши и слёз.
Я металась по комнате в поисках хоть какой-то подсказки, что же мне теперь делать. Конечно, это глупо — пытаться найти ответы на вопросы в доме, где все против меня, но что ни приходит в голову в моменты отчаяния!
Не могла ни сидеть, ни лежать, и только и ходила по комнате кругами. В какой-то момент я заметила поднос на столе. Видимо, когда уснула, принесли еду. Все успело завериться, и вид еды вызвал у меня приступ тошноты. Подавляя рвотный рефлекс, я взяла поднос и поставила его возле двери как можно дальше от комнаты. Перед входом в комнату был небольшой коридорчик, там я и оставила еду, так как понимала, что если хотя бы ещё раз посмотрю на пищу — меня точно вывернет.