Почем нынче русалки
Шрифт:
– Это духи леса, живущие в деревьях, оберегающие лес, помогающие расти.
– А леший тогда зачем? И кикиморы?
– спросила меня Даринель, улыбаясь.
Вот ведь и, правда.
Леший же то же самое делает. А кикиморы они же по водным растениям в основном.
– В кое-чем ты права, Ариадна. Дриады - хранительницы леса. Любого леса. Они помогают расти деревьям, дают силы растениям, но не живут в деревьях. Они тоже светлые маги, Ариадна. И у них есть имена, - добавила кикимора.
– Как у меня, - закончила она тихо.
–
– выпалила я ошарашено.
– Да, я дриада. Такая же светлая нечисть, как и ты. Только у тебя хвост, а я могу в любой момент превратиться в дерево. В любое дерево. И меня не найти, если захочу. Только если сжечь или срубить.
Информация была шокирующей.
– Дриад много?
– спросила я.
– Нет, Ариадна. Совсем нет. За нами давным-давно шла охота. Если дриада умирает, неважно как и неважно по какой причине, то все ее силы переходят к тому, кто поблизости. Даже, если это ее убийца, - сказала Даринель спокойно, теребя край своего зеленого платья.
– За мной тоже охотились. Давно охотились. Я ускользала, а потом...я полюбила темного мага, Ари, - мягко сказала Даринель.
– А он меня предал, выдал людям, которые за мной охотились. Его звали Тезуэль.
– Как ты выжила?
– спросила я тихо.
– Мне помогли, Ариадна. Как ни странно, помог темный маг, отец Лира. Он остановил тех, кто жаждал моей смерти, помог мне сбежать.
Я села на камень и уставилась на кикимору. Чудны дела творятся в датском, то есть в Ларейском королевстве. Отец Лира спас дриаду.
– Лир знает?
– спросила я зачем-то.
– Нет, - улыбнулась Даринель.
– Его тогда и на свете еще не было.
– Ты хочешь услышать продолжение?
– спросила дриада.
Я кивнула.
– Я ускользнула благодаря отцу Лира, Ариадна, но была сосредоточена только на том, как спастись от магов и людей, забыла про другую опасность - ведьму, которая не прочь была поживиться моей силой. Только у нее ничего не вышло, Шерантанель поставил на меня защиту, - сказала Даринель.
Ага, Шерантанель, значит, так отца Лира зовут. Интересно, а как зовут маму?
– Ты что-то хочешь спросить?
– сказала дриада.
– Да. Отец Лира - Шерантанель, а как звали его маму? Он почему-то не говорил мне.
– Ринирель, - сказала дриада.
– У него есть одна тайна от тебя, Ариадна, думаю, ты догадываешься какая.
Тайна? Это она о чем?
– Он не рассказывает тебе всего, Ариадна, но так надо. Он иначе не может. Не сердись на него сильно, когда узнаешь, - улыбнулась дриада.
– Ему так сложно было смириться с тем, что его настигло амор-алите во всей красе. Все так он темный маг, знаешь ли... Ну так вот, я продолжу, - сказала Даринель.
– Ту ведьму, что напала на меня, ты погубила, Ариадна.
Я потрясенно вытаращила глаза на дриаду. Как такое может быть? Видимо, может.
– Но ведьма успела проклясть меня, когда я от нее сбежала. Она забрала у меня красоту и молодость, сказав, что я превращусь в кикимору, и никто в жизни на меня не взглянет и не полюбит.
Дриада грустно посмотрела на меня.
– Так и случилось в итоге. Все, кому я помогала, уходили от меня, и ни одной искры любви не было. В принципе, у меня к ним тоже. Пока не появился Аран..., - сказала Даринель тихо.
– Тебе он нравится?
– спросила я очевидную вещь.
– Хуже, Ариадна. Гораздо хуже. Я его люблю, - ответила дриада просто.
– Почему ты ему не скажешь?
– спросила я осторожно.
– Ох, Ари, - засмеялась дриада.
– Ты так молода. Он же не видит во мне женщину, он видит во мне кикимору.
Я понимала ее. Если бы меня Лир тоже любил из-за внешности, то....
– Кроме того, у проклятия почившей ведьмы, есть условие. Я могу снять заклятие, если полюблю сама, и меня полюбят в ответ. Такую полюбят, какая я есть. То есть Аран должен полюбить меня в виде кикиморы, согласись здесь один шанс на миллион, - сказала Даринель грустно.
– Но у меня хотя бы есть возможность быть с ним рядом, помогать и надеяться на невозможное чудо.
Ох, как же мне сейчас хотелось вернуться к Лиру и Арану и рассказать все им. У меня аж все зазудело внутри. А заодно узнала бы, что Аран чувствует или нет. Может он и неравнодушен к кикиморе, то есть к дриаде, только отрицает свои чувства, боится в это поверить, кто знает.
– Ариадна, если тот, кого я люблю, узнает о проклятии, то я навсегда останусь такой, - сказала грустно дриада, словно читая мои мысли.
– Это одно из условий ведьмы.
– А Лиру я тоже не могу рассказать?
– Никому из мужчин, - добавила Даринель.
– Ты ему нравишься, Даринель. Очень нравишься, - сказала я, вспоминая задумчивые взгляды эльфа, который тот втихаря бросал на кикимору украдкой.
– Не отчаивайся, слышишь?
– сказала я, обнимая дриаду за плечи.
Если бы моего желания было достаточно, чтобы снять это древнее проклятие умершей ведьмы, я бы все сделала.
Дриада мои мысли, видимо, снова угадала, улыбнулась мне.
– Ариадна, ты даже не представляешь, как хорошо, что ты уничтожила серую тень. Она принесла в наш мир столько зла.
– Да это случайно, в общем-то, вышло, - смутилась я.
Даринель рассмеялась легко и весело.
– Нам пора идти, Ариадна. Наш маг и эльф проснулись и пытаются снять с дерева, сотворенные тобой вчера мухоморы, и понять, почему снеговик не растаял.
Я рассеянно кивнула.
– Сохрани мою тайну, пожалуйста. Ее никто, кроме тебя не знает, я знаешь ли, разучилась доверять людям, - сказала Даринель.
– Обещаю, Даринель. И знаешь, я верю в то, что все у тебя получится. Аран очень хороший эльф, у него чистое сердце и светлая душа, иначе бы я никогда не сняла бы с него заклятие, которое превратило его в лебедя, - сказала я твердо.