Почему бы и нет
Шрифт:
– Сядь! – приказала она, вызвала секретаршу и, когда та зашла, сказала. – 2 «В», займи их пока. – После того как секретарша закрыла за собой дверь, Нина Васильевна спросила. – Что случилось?
Оля, как могла, описала ситуацию. Властная женщина, которой впору командовать войсками, притихла. На ее лице появилась грусть, она наклонила голову и, зажмурив глаза, сказала:
– Иди домой. Надолго отпустить не могу, в среду чтобы была в школе. Мне некем тебя подменить, сейчас учебный год. Беги.
Оля поблагодарила и, придя домой, опять ощутила пустоту. «Что дальше?» – спросила она себя. К обеду кто-то позвонил в дверь, она очнулась от оцепенения, в котором находилась последние два часа. Не хотелось никого видеть, но кто-то настойчиво звонил.
– Это ты? – спросила Оля, когда открыла дверь.
– Здравствуй, – сказал Антон.
С ним Оля познакомилась через Вадима, он был его одноклассником, другом, вместе после школы пошли работать, поступили в один институт.
– Проходи.
– Сочувствую. Говорят, будет разбирательство.
– Проходи, хочешь чаю? – Оля даже обрадовалась, что ее отвлекли от грустных мыслей. За последний час, что только она не передумала, но ее спасало то, что она его любит. – У меня есть мед, летом покупали, говорят, липовый, пахнет сладко. Будешь?
– Да.
Антон в прошлом году хотел жениться, но что-то не срослось, он так и не сказал причину размолвки, а Оля с Вадимом уже подобрали ему свадебный подарок.
– Как он?
Оля сразу вспомнила, как смотрела на искореженного Вадима, словно это разбитая машина. Подойдя к Антону, она молча уперлась лбом ему в грудь. Плакать не хотела, уже устала, да и слезы, похоже, кончились. Он положил ей руки на плечи, теплые, сразу стало спокойней.
– Спасибо, что зашел. Плохо все, плохо.
– Совсем?
– Да, уже было две операции, внутренние органы пострадали, что там я не знаю. Вадиму оперируют кости. Сказали, что бедро раздроблено и что-то еще. И позвоночник поврежден.
– Он жилистый, выкарабкается. Вот поверь мне.
Оля подняла голову и посмотрела в глаза Антону.
– Ты в этом уверен? – ей нужна была надежда.
– Да, ты бы видела, какие он бревна таскал, мы втроем с трудом поднимали, а он один их тащил. В нем здоровья не пятерых.
– Спасибо, – с облегчением выдохнув, Оля подошла и достала для гостя чашку.
– На нем как на собаке все заживет, похромает как в прошлый раз и побежит.
– Не побежит, – понимая, какие у него травмы, сказала Оля. – Спасибо, что зашел.
Антон взял ее руки и, погладив, добавил:
– Я постараюсь помочь, операции, наверное, будут платными.
– Платными? – Оля удивилась, поскольку в больнице никто из врачей даже не обмолвился на эту тему.
– Не знаю, его сейчас подлатают, сошьют, а после… В общем, если нужна помощь, скажи, – на этих словах он чуть сжал ее ладонь.
Оля посмотрела на его руку, почему-то стало неприятно, словно он ее домогается. Она потянула руку на себя, положила ладони на колени и молча кивнула головой.
Через полчаса как ушел Антон, позвонила Яна, она вместе с Вадимом училась в институте. Яна вышла замуж, две новоиспеченные семьи, было о чем поговорить.
– Оленька, я к тебе приду?
– Нет, Ян, я скоро пойду в больницу.
– Я с тобой.
– К нему не пускают, давай завтра, хорошо?
– Да, обязательно. Ты держись, не вешай нос, как только придешь, позвони. Хорошо?
– Да, обязательно.
5. Тут такое дело
Оля сидела у больничной кровати мужа и тихо шептала ему, как они познакомились. Она верила, что он все равно ее слышит, пусть и находится в коме. Наверное, ей самой так было легче смотреть на его изуродованное тело.
– А помнишь, как первый раз меня поцеловал? Я чуть было тебе пощечину не влепила, – Оля улыбнулась, вспомнив комическую ситуацию. – После смеялись, а потом ты послал мне воздушный поцелуй, словно котенку. Я еще возмутилась, что за наглость, за кого ты меня принимаешь. А ведь я хотела, очень хотела, чтобы поцеловал.
Приборы еле слышно пиликали, что-то мигало и где-то что-то пыхтело, словно старый старик, который решил подняться пешком по лестнице. Оля вернулась домой. Опять пустая квартира. Мама хотела побыть с ней, но она попросила оставить ее одну, надо было подумать и еще раз поплакать.
Оля осторожно прикасалась к вещам Вадима, они были словно из музея, стали какими-то чужими. Она взяла его ноутбук и, протерев с крышки пыль, аккуратно переложила в стол. Воспоминания тянули ее в прошлое, вот тарелочка из бересты, они ее купили на ярмарке, что проходит каждый год в городе. Тогда они уже были женаты, и Вадим как раз устроился на работу. Она открыла шкатулку, где хранились ее украшения. Сережки, невзрачные, все потертые, но их носили ее бабушка и мама. А вот заколка из слоновой кости, ее подарил Вадим, купил на последние деньги, когда ездил в командировку.
Лишь только за полночь уставшая и измотанная Оля легла отдохнуть. На следующий день стало легче, к обеду пришел Игорь, друг Вадима, у него свой бизнес, в котором ее муж имел свою долю. Еще в студенческие времена Вадим занимался разработкой задвижек для газовых труб и вошел как соавтор, даже получил свой патент. Через какое-то время после развала СССР на севере начался бум развития, и его наработки пригодились. Он более двух лет проработал на заводе, вместе с другом создали компанию, его отец вложил деньги, и дело пошло.
– Я только вчера узнал, – извиняющим тоном сказал Игорь, заходя в дом к Оле.
– Проходи, – она втянула его за руку в коридор и закрыла за ним дверь.
– Как он?
Они сидели в зале, и она уже не так эмоционально все рассказывала. Игорь выслушал, словно Оля сделала доклад, а после стал задавать вопросы.
– У тебя все хорошо? – выговорившись, спросила Оля.
Вадим не участвовал в бизнесе, хотя обладал большей долей в акциях. Он доверял другу, поэтому и пошел работать по своей специальности.