Почему евреи не любят Сталина
Шрифт:
По сценариям Каплера были поставлены знаменитые юбилейные фильмы «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». Их снимал известный режиссер Михаил Ромм. Сталин лично следил за ходом съемок, просматривал черновые отрывки каждого фильма и иногда вносил изменения и в сценарий. В этих фильмах Сталин впервые в советской кинематографии появлялся как один из важных персонажей. Он был показан как активный организатор Октябрьской революции и как самый близкий Ленину друг и партийный лидер. Это было преувеличением, но фильмы имели успех и долго шли во всех кинотеатрах страны. Первый фильм был приурочен к 20-й годовщине Октябрьской революции, второй — к 60-летию Сталина. Оба фильма в марте 1941 г. получили Сталинские премии. Каплер считал себя другом семьи Сталина и в 1942 г. готовил сценарий фильма о советских военных летчиках. Для консультаций он пригласил сына Сталина Василия, который, несмотря на очень молодой возраст — 21
Между Светланой и Каплером начались частые свидания. Поскольку Каплер не мог посещать Кремль, он обычно ждал Светлану у школы и уводил после окончания уроков в кино, в театр или в картинную галерею. У Светланы был постоянный телохранитель от госбезопасности, он всегда следовал за влюбленными на небольшом расстоянии. Сталину, безусловно, докладывали об этих встречах. Но в то время ему было не до Светланы, роман дочери с Каплером начался почти одновременно с началом контрнаступления Красной армии в Сталинграде. Сталин к тому же всегда ночевал на даче в Кунцеве, а Светлана жила в кремлевской квартире с гувернанткой. Влюбленные каждый день подолгу разговаривали по телефону, и все их разговоры фиксировались на пленку «оперативной техникой».
По заведенному обычаю Сталину представили из госбезопасности справку и на Каплера. Он был евреем, но не это было предметом недовольства Сталина. Алексей Каплер был женат, но жил отдельно от жены в лучшей тогда гостинице «Савой». У него было много поклонниц и любовниц, главным образом среди артисток. До войны Каплер имел привилегию зарубежных поездок, в Москве часто бывал на разных приемах в иностранных посольствах и дружил с некоторыми иностранными корреспондентами. Это была типичная жизнь популярного драматурга и деятеля кино, но именно поэтому советская контрразведка, в которой была большая служба «внешнего наблюдения» за контактами советских граждан с иностранцами, считала близкую дружбу Каплера с дочерью Сталина нежелательной. Каплер получил формальное предупреждение от полковника госбезопасности и «совет» оставить дочь Сталина в покое и уехать в длительную командировку. Он, однако, проигнорировал этот совет. Неожиданно фильм о летчиках по сценарию Каплера Комитет по кинематографии решил снимать в Узбекистане.
В марте 1943 г. Каплер стал собираться для длительной творческой поездки в Ташкент. Он сказал об этом и Светлане. На очередном свидании влюбленные пошли не в театр или кино, а в пустовавшую квартиру брата Светланы.
В своих воспоминаниях Светлана пишет: «Что там происходило? Мы не могли больше беседовать. Мы целовались, молча стоя рядом» [53] . Телохранитель ждал в другой комнате. Существуют и другие версии этого эпизода [54] , отличающиеся от той, которая принадлежит самой Светлане.
53
Аллилуева Св. Двадцать писем другу… М.: Известия, 1990. С. 138.
54
Самсонова В. Дочь Сталина. М.: Олимп, 1998.
Каплеру так и не удалось уехать в Ташкент. На следующий день его арестовали. Арестом руководил начальник личной охраны Сталина, генерал Николай Власик.
Каплера обвинили в несогласованных с властями связях с иностранцами. Дело Каплера рассматривалось, конечно, не в суде, а на Особом совещании НКВД, заочно и без свидетелей. Приговор, однако, по тем временам был очень мягкий — ссылка в Воркуту на пять лет. В Воркуте Каплер работал режиссером в местном театре. Самой Светлане предстояло лишь бурное объяснение с отцом.
Сталин повернул дочь к большому зеркалу: «…Ты посмотри на себя — кому ты нужна?! У него кругом бабы, дура!»
Разрывая и бросая в корзину письма Каплера, которые он нашел в столе дочери, Сталин бормотал: «…Писатель! Не умеет толком писать по-русски! Уж не могла себе русского найти!» [55] .
Светлана не очень сильно переживала разлуку с Каплером и не пыталась узнать, где он находится. Осенью 1943 г. Светлана поступила в Московский университет на филологический факультет. Постоянный телохранитель был для нее отменен, но, безусловно, осталось какое-то более скрытое наблюдение.
55
Аллилуева Св. Двадцать писем другу… М.: Известия, 1990. С. 139.
«…Весной 1944 года, — пишет Светлана в своих мемуарах, — я вышла замуж. Мой первый муж, студент, как и я, был знаком мне давно — мы учились в одной и той же школе. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как-то смирился с этим… "Черт с тобой, делай что хочешь…” Только на одном отец настоял — чтобы мой муж не появлялся у него в доме. Нам дали квартиру в городе».
Квартира была в том же правительственном «Доме на набережной» с видом на Кремль. Сталин за три года этого брака действительно ни разу не встретился со своим зятем Григорием Иосифовичем Морозовым, студентом недавно созданного и очень престижного Института международных отношений. От этого брака у Сталина появился внук, которого он увидел только через несколько лет, когда брак Светланы и Григория Морозова уже распался. Развод был оформлен без всяких формальностей и без решения суда, которое в это время было уже необходимо для расторжения браков. Органы государственной безопасности пришли к заключению о том, что Григорий Морозов не может оставаться членом семьи Сталина.
Главные трудности возникли не из-за каких-либо проблем у Григория, с которым близко дружил не только сын Сталина — Василий, но и сын Берии — Серго. В той «спецшколе», в которой училась Светлана, учились дети и других членов Политбюро и правительства. Но среди учеников были, конечно, и дети менее известных родителей, живших вокруг нее. В Москве, как и в других городах СССР, дети, как правило, поступали в школу, наиболее близко расположенную к дому. Трудности для брака Светланы и Григория создавал отец Григория.
Свата Сталина также звали Иосиф. За ним, как за новым членом семьи Сталина, было установлено агентурное наблюдение. Собирались и докладывались Сталину сведения и о его прошлом. Новые родственники глав государств, очевидно, проходят тайную проверку и в других странах.
Г. В. Костырченко, историк антисемитизма в СССР, смог сравнительно недавно познакомиться в архивах МГБ с агентурными данными о свате Сталина. Настоящая фамилия его была Мороз. Он был на семь лет моложе Сталина и родился в Могилеве в богатой еврейской семье. Революционных заслуг у него не было, и до 1917 г. он в основном занимался коммерческой деятельностью. В период НЭПа, в 1921 г., Иосиф Мороз открыл в Москве частную аптеку. Однако за взятку налоговому чиновнику был арестован и провел год в тюрьме. Выйдя на свободу, Мороз прекратил коммерцию и устроился бухгалтером в государственное учреждение, ведя скромную жизнь советского служащего. Однако после женитьбы своего сына на дочери Сталина Иосиф Мороз изменил образ жизни. Он стал везде представляться старым большевиком и профессором. Родство со Сталиным и репутация «старого большевика» позволили Иосифу Морозу войти в круг влиятельной советской элиты. Иосиф Мороз-Морозов стал встречаться с женой Молотова Полиной Жемчужиной, с Р. С. Землячкой (Розалия Залкинд) и с другими старыми большевиками, объединенными в Москве в «Общество старых большевиков», имевшее клуб и прикрепленное к «элитным» распределителям продовольственных и промышленных товаров. В этот период в СССР существовали карточная система торговли для общего населения и много «закрытых» магазинов для ответственных работников. Иосиф Мороз подружился также с академиком Линой Семеновной Штерн, которая тогда возглавляла Институт физиологии Академии наук СССР. Штерн назначила Иосифа Мороза своим заместителем по административно-хозяйственной работе института.
«В разговорах Иосиф Морозов небрежно упоминал о своих мнимых встречах со Сталиным, который якобы регулярно приглашал его на приемы в Кремль» [56] .
Мороз-Морозов теперь часто отдыхал в правительственном санатории под Москвой «Барвиха», где он мог расширять круг своих связей.
Сталина, безусловно, регулярно информировали о новом родственнике. Самовольное присвоение разных званий («профессор», «старый большевик» и др.) с целью получения каких-либо выгод и льгот считалось по советским законам «жульничеством» и подлежало наказанию по суду, сравнительно мягкому — от штрафа до двух лет лишения свободы. Но МГБ могло в этом случае подозревать и другие намерения, кроме личных выгод. Именно начало следственного дела Мороза-Морозова в МГБ стало причиной «директивного» развода Светланы и Григория. За отцом бывшего мужа Светланы наблюдали еще несколько месяцев, а затем, в феврале 1948 г., он был арестован. По-видимому, он где-то открыто выражал недовольство принудительным разводом сына и винил в этом Сталина.
56
Костырченко Г. В. Указ. соч. С. 380–381.