Почему мне нужна только ты?

Николаева Раиса Борисовна

С другой стороны Мидаса понимала, что если Леэль не предупредить, не подготовить, то вполне возможно, что первая брачная ночь станет последней для ее хрупкой, нежной и неосведомленной девочки. Если бы супругом Леэль становился кто-то из ка-эльров, то она могла бы быть спокойна. Мужчин специально обучали обращению с женщинами в специальных Храмах, со специально обученными жрицами. Мужчин учили терпению и вниманию. Если требовалось, то муж не прикасался к жене несколько месяцев, пока не убеждался, что она готова к следующему шагу.

На такое внимание и терпение Леэль можно было не рассчитывать. Все знали, как Дэвэр обращается с девушками, и эти рассказы внушали ужас. Мидаса понимала, что Леэль должна знать обо всем, но как ей рассказывать такие вещи, она не представляла. Выход подсказала кормилица, предложив отправить Леэль на несколько дней в Храм, чтобы с ней поговорили жрицы, которые знают, как это надо делать. Из Храма Леэль вернулась сама не своя, лучше всего ее чувства характеризовало слово ужас.

– Мамочка, я боюсь! Я такого не выдержу. Пожалуйста, не отдавайте меня ему! – тихо плакала она.

Но Мидаса лишь гладила дочь по голове и шептала: - Пусть Маилла поможет тебе. Пусть Маилла защитит тебя! – Леэль так и уснула под этот любящий шепот, а когда она утром проснулась, то ее лицо, начиная от висков и заканчивая краем скул, было украшено чудесным витиеватым рисунком. Богиня выбрала ее главной Жрицей своего Храма.

– Мама! – счастливо закричала она. Закричала так громко, что ее голос эхом прокатился по коридору. – Мама! – Леэль выскочила из комнаты в той же ночной рубашке, в которой спала, забыв накинуть на плечи шаль, не говоря уже о том, чтобы полностью одеться. – Мама! – Со всех ног бежала она к родительской спальне, чтобы сообщить удивительную, невероятную новость. – Мама, - почти задохнувшись, прокричала она, - я не выйду замуж за лорда Дэвэра. Наша Богиня выбрала меня Верховной жрицей!
– Дворец, до этого унылый, готовящийся к беспросветной скорби, запел, заиграл, зазвенел веселыми голосами подданных, поздравляющих друг друга и желающих счастья и процветания королевской семье. Все желали долгих лет жизни новоизбранной Жрице, желали, чтоб ее служение помогало процветанию их мира.

Леэль радовалась и смеялась, ее не пугали испытания, что должна была выдержать Жрица, прежде чем стать посвященной. Испытания были не простыми: и страхом, и болью, и голодом, и жаждой, и искушением, но Леэль ничего этого не боялась. Супружество было страшнее. Немедленно уведомили Первого Советника. Он искренне поздравил будущую Жрицу, выразив надежду, что она станет достойной преемницей Жрицы, что уходила на покой. Во дворце началась подготовка к таинству посвящения. Все украшения, напоминающие о ненавистной свадьбе, были немедленно удалены из комнат, коридоров, беседок и террас, окружающих дворец. По традиции такие украшения были белого цвета. Поэтому ненадолго белый цвет стал главенствующим во дворце. Теперь же дворец преобразился, окрасившись зеленым цветом и всеми его оттенками. Как же стало весело, радостно и красиво. Леэль, носилась по дворцу, как угорелая. Долгие, мрачные, безрадостные дни были позади. Впереди ее ждало волнующее светлое, прекрасное будущее, наполненное заботами и трудом, но она этого не боялась. Леэль знала, что Богиня всегда поможет своей избранной дочери и всегда даст мудрый совет, но главное: рядом будет Сэласиль, та, что была Верховной Жрицей столько лет, что казалось, что она всегда была ею, с самого первого дня возникновения этого мира.

На другой день Леэль уже была в Главном Храме. Сэласиль с любовью погладила девушку по голове, с этого дня им предстояло находиться рядом до того самого момента, когда старая Верховная жрица навсегда закроет глаза и ее душа отправится на перерождение.

– Ты боишься? – ласково спросила старуха у девушки. Впрочем, какая старуха? Сэласиль выглядела, как двадцатилетняя девушка. Ее кожа была нежной и гладкой, и словно светилась. Лицо, фигура, движения – все говорило о юности, о молодости… вот только глаза. Зрелая мудрость – вот, что светилось в них, и еще усталость… смертельная усталость, того, кто видел столько всего, что разум уже не силах был это воспринимать. Но такой взгляд был у Сэласиль только в те минуты, когда никто не мог ее увидеть, когда она один на один оставалась со своей Богиней и рассказывала ей о своих страхах и бедах. И вот теперь она, не скрываясь, смотрела на свою преемницу и Леэль с ужасом ощутила, что рядом с ней стоит дряхлая старуха.

– Нет! – Леэль была тверда в своем ответе и Сэласиль, почувствовав это, благожелательно улыбнулась. – Я не боюсь, - еще тверже сказала девушка. – Если Богиня выбрала меня, если она сочла меня достойной, то я вынесу все трудности и испытания. Я изо всех сил буду стараться оправдать выбор Маиллы!

– Хорошо, - старуха улыбнулась. – Пойдем. Мне много чего тебе надо показать и о многом рассказать, прежде чем, ты станешь рядом со мной у алтаря и вознесешь молитвы нашей Богине. – Легким шагом Сэласиль пошла во внутренние покои Храма, при этом, не переставая говорить: - Ты, наверно, думаешь, что главная обязанность Верховной Жрицы – это проводить церемонии, прославляя, восхваляя нашу защитницу? – Сэласиль искоса взглянула на девушку, и, дождавшись утвердительного кивка, грустно сказала: - Ты ошибаешься. Проводить церемонии, входит в обязанности Жрицы, но настоящим ее предназначением является вовсе не это. Они стали подниматься по винтовой лестнице, которой, казалось, не было конца. Виток за витком, виток за витком. Жрица двигалась настолько быстро, что у Леэль об этих бесчисленных поворотов закружилась голова, и вопрос, который она хотела задать Сэласиль: «Что же является главной обязанностью Жрицы?», - так и остался незаданным. Старуха завела ее в небольшую комнату, не останавливаясь, прошла к балкону и, открыв витражную дверь, поманила за собой девушку. Леэль ступила на каменные плиты, глянула по сторонам и чуть не закричала от восторга. Такой красоты она не видела даже с крыши королевского дворца. Главный храм был построен, поистине, в райском уголке. Поражала не только красота деревьев, скал, нескольких водопадов, вернее, не только это. Воздух. Он был невероятным, казалось им невозможно надышаться! Он был сладким и прохладным, упоительным и живым. Леэль закрыла глаза, не в силах справиться с эмоциями, а когда открыла… не поверила себе. Она стояла по колено в отвратительной буро-черной жиже и с каждой секундой ее ноги все глубже и глубже погружались в трясину.

Ч. 1 Гл. 3

Глава 3

– А-а-а-а! – истошно закричала она и в панике бросилась к ближайшему сухому островку. Тело рванулось вперед, но завязшие по колено ноги не сдвинулись, в результате, Леэль с размаху упала в грязь, погрузившись в нее чуть не с головой. Когда холодное, мокрое месиво коснулась ее лица, шеи, попало за ворот платья и побежало по телу, на нее накатила такая волна омерзения, что она чуть не навсегда осталась лежать в этой трясине, поскольку отвращение было таковым, что перевешивало желание спастись. Но так было только в первую секунду. Потом она мужественно взяла себя в руки и уже не спеша, точными сильными движениями добралась до края этого болотца и выбралась на сухое место. «Что происходит?
– стуча зубами от холода, обхватив руками колени и сжавшись в комок, чтобы хоть чуть-чуть согреться, думала она. – Где я? Как я тут оказалась? – Понимание озарила ее, словно вспышка фейерверка. – Это испытание! – мысленно ахнула она. – Ну, конечно же! Именно об этом мне и говорили. Я должна его пройти, прежде чем, стать Главной Жрицей! – Эти мысли сразу ободрили ее. Она вполне осознанно и здраво огляделась вокруг. Жаль, что почти ничего не удалось увидеть. Было темно, и только Луна на небе освещала своим холодным неярким светом окрестности. И все же край болота виделся достаточно отчетливо, а немного вдалеке темной непроницаемой стеной стояли деревья. Леэль догадалась об этом, поскольку кроны просвечивали на фоне неба. – Значит, это первое мое испытание, - уже не со страхом, а с удовлетворением думала она. – Что там я должна преодолеть? Страх, боль, голод, жажду, холод, жару, искушение… - мысленно перечислила она. – Что ж с первым заданием я справилась, - самодовольно подумала она, - страх я преодолела, теперь, наверно, мне надо справиться с холодом».

Но справиться с холодом не получалось. Грязная мокрая одежда отнимала последнее тепло у тела. Зубы Леэль стучали, и сама она тряслась, словно в лихорадке.

«Это все иллюзия! Это все иллюзия! – твердила она самой себе. – Не могла же Сэласиль и вправду отправить меня в другой, чуждый мир? – Эта внезапно пришедшая мысль о том, что то, что ее сейчас окружает не игра сознания, а реальная действительность, наполнила Леэль таким ужасом, что она и думать забыла о холоде. – Как узнать, что это все не сон, не видение, не галлюцинации? Как узнать? – в панике думала она. – Так, - приказала она самой себе, - сначала надо успокоиться, а потом поискать какие-то нестыковки, несуразицы, каких ни за что не могло бы быть в реальном мире. Начнем с неба, - и она задрала голову вверх, рассматривая луну и звезды, что висели над ней. – Созвездия… - Леэль задумалась, вспоминая звезды, над дворцом, - не знакомые, - вынесла она вердикт, но это не слишком напугало ее. Мало ли какие звезды можно увидеть во сне. Луна тоже показалась ей несколько большей, чем ее родная и знакомая Кейя, что значило «храмовая лампада». Считалось, что Маилла зажигает по ночам луну, чтобы жителям ее мира не было страшно оставаться во тьме. Вспомнив о Богине, Леэль снова приободрилась. Не могла же Сэласиль забросить ее в мир, не опекаемой Маиллой. Значит, Леэль, по крайней мере, находится в своем мире! А это внушало надежду, что все будет хорошо.

Но все равно следовало выяснить: находится ли она в грезах, или Сэласиль решила испытать свою преемницу по-настоящему. Вот только как это выяснить?

«Стоп! – неожиданно подумала Леэль. – Боль. Почему я не ощущаю боли? Холод чувствую, а боль нет. В болоте меня, наверняка кто-то бы укусил… да те же комары, например. Но я не чувствую ни укусов, не слышу их жужжания… я вообще никаких звуков не слышу! Значит, я никуда из храма не уходила и мне все только кажется! – с радостью подумала она. И тут правое ухо зачесалось. Леэль машинально потерла его, и тут же ее накрыла волна не громких, но очень страшных и подозрительных звуков и шорохов. – У меня уши были забиты грязью! Поэтому я ничего не слышала… или может, мое сознание услужливо подставляет мне разумное объяснение этой тишине? – сама себе противореча, думала она. – Надо себя ущипнуть побольнее! – И Леэль сдавила кончиками пальцев свою руку. Боль была настоящей! – Это ничего не значит, - упрямо подумала она. – я знала, где буду щипать, и заранее настроилась на ощущение боли. Это не довод считать, что я действительно нахожусь возле болота. Как еще проверить?

Левую ступню защекотало, словно травинка или какой-то жучок полз по ней. Леэль резко приподняла платье, и только в этот момент заметила, что в грязи потерялась одна из ее туфелек. Леэль стала мучительно рассуждать: могла потеря туфли прийти в ее сознание или не могла. Она так увязла в своих умозаключениях, что почти не обращала внимания на холод, и в этот момент появился новый источник для размышлений, вернее, сначала она услышала звук. Из леса донесся утробный, глухой раскатистый рык. Леэль дернулась, словно хотела куда-то бежать. Древние животные инстинкты мгновенно проснулись в сознании, и они просто вопили, чтобы она, сломя голову, бежала прочь от хищника! Но вместо этого Леэль легла на землю и вытянулась во весь рост. «Я камень, - медленно сказала она. – Я просто глыба земли. Без вкуса, без запаха. – А потом Леэль и вправду вообразила себя камнем. Сердце замелило ритм. Кровь почти перестала бежать по сосудам. Тело стало холодным и твердым. Она не ощутила, как рядом с ней появилась лохматая огромная голова с огромными клыками. Она не почувствовала, как когтистая лапа встала ей на живот и даже попыталась царапнуть ей кожу, а шершавый шипастый язык лизнул ей висок. Она не слышала, как этот страшный зверь чихнул, ткнувшись ей носом в волосы. А потом он ушел, поскольку лежащий холодный, продолговатый предмет не являлся пищей.