Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы
Шрифт:
Недаром англичане при наших 20 миллионах жертв потеряли всего немногим более 200 тысяч. Вот для чего им это надо. (Именно для этого Вторая мировая война и затевалась — для уничтожения СССР-России, прежде всего. — O.K.) И вот такой человек был и нашим ненавистником, и сознавал, и старался использовать. Но и мы его использовали. Заставили в одной упряжке бежать. Иначе нам было бы тяжело.
16.06.1977
<…>
В комментарии зарубежного издателя мемуаров Хрущева есть такие слова: «К сожалению, здесь, как и во всей книге (за исключением некоторых мест, где об этом сказано мимоходом), нет глубокого анализа тех качеств Сталина,
— Трудная история, — говорит Молотов, — но одно то, что Сталин заставил капиталистов Рузвельта и Черчилля воевать против Гитлера, о многом говорит. Вспомните Черчилля…
…Читаю короткую речь английского премьера в палате общин 21 декабря 1959 года, в день 80-летия Сталина — перевод из Британской энциклопедии:
— «Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени того периода, в котором проходила вся его жизнь.
Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин прежде всего обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.
Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю.
Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил ее с атомным вооружением.
Что ж, история, народ таких людей не забывают».
— А ведь это говорит «враг № 1, по выражению того же Черчилля, — продолжает Молотов. — Я считаю Ленина выше Сталина, но если б тогда не было Сталина, не знаю, что с нами и было бы. Роль Сталина исключительна. Сталин руководил не только армией, но и воюющей страной. Ленин и Сталин останутся на века.
09.05.1985».
В тех же беседах с Молотовым маршал Голованов так отозвался о вранье Жукова:
«Беседа с маршалом Головановым
…Сегодня поехали к Молотову в Ильинское с Шотой Ивановичем Кванталиани и Главным маршалом авиации Александром Евгеньевичем Головановым.
День выдался теплый. Голованов, высоченный, в темной полиэтиленовой куртке, без шапки, Шота, среднего роста, широкий, тоже без шапки.
Мы сели в усовскую электричку. Я достал «свежий» номер «Комсомолки» — интервью с Г.К. Жуковым. Корреспондент В. Песков задает вопрос: «Не было ли опасным держать управление решающим сражением так близко от фронта?» Речь идет о штабе Западного фронта в деревне Перхушково во время Московской битвы. Жуков отвечает: «Риск был. Ставка мне говорила об этом. Да и сам я разве не понимал? Но я хорошо понимал и другое: оттяни штаб фронта — вслед за ним оттянутся штабы армейские, дивизионные. А этого допустить было нельзя…»
— Врет! — резко сказал Голованов и отбросил газету на скамейку электрички. — (Это) Он
Как видите, на самом деле особо комментировать слова Молотова нечего…
Но раз уж мы о «байках» говорили, то стоит закончить книгу в защиту маршала Жукова разговором об одной очень интересной байке — о Жукове.
Есть такая растиражированная байка от Микояна о том, как «тиран» накричал 29 июня 1941 года в Наркомате обороны, куда Сталин с членами Политбюро и правительства пришел лично разобраться в обстановке, на начальника Генштаба генерала армии Г.К. Жукова и тот «разрыдался как баба». Байка эта тиражируется из книги в книгу, из телефильма в телефильм. При всем «неоднозначном» моем отношении к Жукову эта байка, как говорится, «достала». Как будто Микоян там был единственным очевидцем… Тем более Микоян именно мелким, а иногда и подленьким враньем и знаменит в мемуарной литературе.
В книге Ф. Чуева «140 бесед с Молотовым» посмотрим, что об этом рассказывал другой очевидец событий — В.М. Молотов:
«Когда началась война, рассказывает Молотов, он со Сталиным ездил в Наркомат обороны. С ними был Маленков и еще кто-то. Сталин довольно грубо разговаривал с Тимошенко и Жуковым.
— Он редко выходил из себя, — говорит Молотов» (с. 50).
Как видите, никаких «слез» Молотов не упомянул, но, с другой стороны, тут вроде как непонятно — что за разговор вообще там произошел. Но вот что пишет в своем исследовании «Великая оболганная война» И. Пыхалов, приводя сначала историю в пересказе от Микояна:
«29 июня, судя по тетради записи посетителей, Сталин в своем кабинете приема не вел. Однако в этот день он «отметился» в другом месте. Как свидетельствует Г. К. Жуков:
«29 июня И. В. Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления… Т. 1. С. 287–288).
А вот что сказано в воспоминаниях Микояна:
«29 июня вечером у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. (Тетрадь записи посетителей сталинского кабинета это не подтверждает. — И.П.) Подробных данных о положении в Белоруссии тогда еще не поступило. Известно было только, что связи с войсками Белорусского фронта нет.
Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко. Но тот ничего путного о положении на Западном направлении сказать не смог.
Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой.
В Наркомате были Тимошенко, Жуков, Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусским военным округом, какая имеется связь.
Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не могли.
Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т. д.