Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя
Шрифт:
Операция началась организованно, и уже через тринадцать дней после издания приказа № 44/21 в спецсводке ОГПУ от 15 февраля сообщалось: «В массовых операциях и при индивидуальных чистках (изъято) 64 589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1-й категории) 52 166 человек, а в ходе массовых операций – 12 423 человека».
Однако антикулацкая операция сразу приобрела откровенно радикальное направление. Для обеспечения высоких показателей раскулачивания на местах зачастую не считались со здравым смыслом. И в этом не было ничего удивительного. Крестьянская деревня, еще не сносившая шинели Гражданской войны, не церемонилась с бывшими открытыми противниками Советской власти, не стесняясь включать в списки раскулачиваемых и середняков, и даже «маломощных крестьян» – если они служили у белых.
Как
Из этого «историк» извлекает не блещущий умом затасканный вывод: «Здесь открывался небывалый простор для сведения личных счетов, удовлетворения чувства зависти, мести лодырей и деревенских пьянчуг более хозяйственным соседям».
Странная логика у «гиганта мысли», если не сказать – кретинская. Он признает, что судьбы кулаков решались не в Москве, «не в подвалах Лубянки», а всеми деревенскими жителями. Практически – на народном сходе. Разве это не проявление настоящей демократии, о которой пекутся либералы? Причем это не суд Линча в демократической Америке. Решение схода утверждалось еще и решением исполкомов местных советов. Ну, а если народ в чем-то «перегнул», то такой он и есть – народ. Он не учился «филологии и искусствам». Но именно эти « лодыри и деревенские пьянчуги» покорно кормили интеллигентов-бездельников.
Глава 3
Дело о ГОЛОВОКРУЖЕНИИ ОТ УСПЕХОВ
Конечно, то, что процесс принял радикальный характер и начался с волюнтаристских перегибов, не считавшихся с объективными условиями, определялось не крестьянами, а в первую очередь – психологией и мировоззрением партийных функционеров. То был результат практически неограниченной власти местных руководителей регионов, и ход коллективизации во многом зависел от их произвольных решений. К тому же в массе энтузиастов коллективизации были разные люди. И имевшие опыт Гражданской войны партийцы, не склонные к уговорам при выполнении поставленной задачи, и вдохновленная идеей крестьянская молодежь, спешившая «восстановить справедливость». И просто горлопаны, стремившиеся возвыситься на волне раскулачивания.
Особую ретивость проявляли направляемые из районов уполномоченные. Большей частью представители провинциальной интеллигенции, это они дискредитировали характер коллективизации, извращая ее цели и задачи. Причем извращения объяснялись не их политической позицией, а особенностями человеческой психологии и уровнем житейского мировоззрения. К примеру, в селе Павловка Инжавинского района «уполномоченный РИКА Терзеев, узнав, что верующие не могут уплатить страховки, заставил вынести церковному совету постановление об отказе от церкви и решил произвести изъятие колоколов. Собралось 150 женщин. Присутствовали крестьяне середняки-бедняки и обложенные по ст.28. К вечеру разошлись, оставив караулы».
О фактах различного извращения политики партии при раскулачивании в Хакасском округе Сибири сообщал секретарь крайкома Рязанов: «В работе по коллективизации ряд работников допускали случаи административного загона середняков в колхозы. Так, в Аскысском районе уполномоченный РИКа Теплых (работник Сибторга) при обсуждении вопроса о коллективизации ставил вопрос ребром: «Кто не впишется в колхоз, тот будет врагом Советской власти и земли будет получать самые худшие. Вот на это я вам даю 3-дневный срок, после которого вы должны быть в колхозе в обязательном порядке и объединить весь свой скот». Но среди коллективизаторов были и обычные негодяи, жаждавшие урвать свой «кусок пирога». Рязанов продолжал: «В Боградском районе при экспроприации брали и домашние вещи, в Утах Аскысского района кулацкое имущество пустили с торгов, причем один коммунист купил лошадь,
Уполномоченный бюро Хакасского ОК ВКП(б) Долганов, в свою очередь, писал в Окружком ВКП(б) секретарю Рязанову: «8–9 февраля 1930 г. в Тарчинском с/с уполномоченный райкомаРИКа Тарханов… и счетоводЧебаковского райбанка Гамазин производили обыски и описи имущества, описывая даже носовые платки и чайную посуду, а деньги отбирались якобы в фонд социалистического переустройства. Причем все это производилось не только у кулаков, но и середняков…» На собрании в поселке Шира середняк Индальцев рассуждал: «В колхозе 20 хозяйств, а на них 10 чел. служащих, колхозники работают, а служащиеполучают больше… получают по 150 руб., едят жареное, пареное, их почему-то не считают кулаками».
Уполномоченный ОИК Мокеев 11 марта тоже докладывал в окружной комитет партии: «Уполномоченный РИКа Глухих по Костинскому с/с из-за своего пьянства утратил авторитет и бездельничает; уполномоченный РИКаГурьев своих действий совершенно не согласовывает с ячейками и сельсоветами на местах, администрирует и даже терроризирует население. Например – прибывая в сельсовет или на квартиру выкладывает 2 нагана. В Борожульском с/с дожидая собрание Гурьев открыл стрельбу в дверь сидя за столом в сельсовете. Пьянствовал там 1 и 2 марта. И до сих пор их не сняли.
До сих пор не отозваны и не привлечены (к ответственности) работники РИКа, купившие имущество при распродаже кулацкого имущества в М-Сютинском с/с: член правленияРайколхозсоюза Кузнецов – купил трюмо, часы-ходик; Семенов – из Хакпотребсоюза купил рублей на 150; Соседов – из рабочей бригады купил варшавскую кровать за 16 руб.; Гребенщиков – пред. с/с купил 2 кровати по 2 р.; секретарь с/с Лыткин тоже купил мебель (венские стулья) и опорок меха под пальто; Сыргашева – член бюро РК ВКП(б) купила кровать…» [18] . Обратим внимание, что терроризировала раскулаченных не деревенская беднота, а « служащие». Члены сельсоветов и приезжие уполномоченные – счетоводы, работники потребсоюзов, районных инспекций, правлений и райкомов и т. д. Мелкие районные чиновники. Позже именно они и им подобные люди станут «жертвами»репрессий 1937 года.
18
ОДНИГА РХ, ф. 1, п. 1, д. 351, л. 125–126. (Текст, орфография и пунктуация в документах сохранены.)
Народ не забудет «героев» коллективизации и воспримет 37-й, как возмездие за произвол, щедро подкидывая «топливо» в пламя под котлом очищения. В этом и состояла логика демократии. Но в описываемый период ситуация вызвала волнения в деревне. Начиная с февраля в сводках ОГПУ, рассылаемых всем членам Политбюро о положении на местах, сообщалось о 736 крестьянских выступлениях и 1487 волнениях, «вызванных гонением на церковь».
Однако не только подобные извращения, а уже сама политика создания колхозов обусловила и широкую антисоветскую агитацию. Сводки констатировали: «Кулак настроен враждебно… проводит агитацию среди колхозников…» Кулаки кликушествовали, что «колхозников будут клеймом клеймить, у матерей детей будут отбирать… сейчас пока скот, имущество, потом и женщин обобществлять будут. <…>Недолго вам осталось жить, скоро вас не будет, с вами расправятся как следует, от колхозов ваших и духу не останется» [19] . Впрочем, представители власти тоже не церемонились в определении термина «кулак». Секретарь обкома партии Центрально-Черноземной области Юозасас Варейкис на Пленуме без экивоков заявил: «Рассуждения о том, как понимать кулака – есть схоластика гнилая, бюрократическая, бесцельная, никому не понятная и к тому же очень вредная».
19
ОДНИГА РХ, ф.1, оп.1, д.350, л.51,53.