Почемучкины сказки
Шрифт:
Все дни, что отец отсутствовал, зимородок прилетал на встречи с Алёшкой и все эти дни продолжал истерзанным клювом долбить лавку. К концу третьего дня лавка поддалась, в ней образовалась дырка. Сначала небольшая, а потом такая, в которую зимородок смог просунуть голову целиком. В день приезда отца зимородок, как всегда, уселся на лавку рядом с Алёшкой, долго смотрел на мальчика немигающим взглядом, а потом вновь ударил клювом по бетонному сиденью лавочки, уже рядом с выдолбленным отверстием, и снова вышиб из неё маленький кусочек, совсем малюсенький, едва заметный.
– Не надо больше, я понял, – прошептал Алёшка, – Если ты смог победить камень, то мне стыдно сдаваться. Я встану, кукабарра, обязательно встану…
Когда отец подошёл к Алёшке, мальчик, вцепившись белыми от напряжения пальцами в подлокотники кресла, стоял. Он стоял на трясущихся слабых, ещё негнущихся ногах, закусив до крови губу.
– На сегодня хватит, сын! – обхватывая руками хрупкое тело мальчика, сказал отец. – Ты же видел, зимородок не сразу выдолбил свою дырку, а малюсенькими едва заметными камешками. Так вернее, сынок. Я всегда знал, ты, молодец! Смотри, что я ему принёс, – отец поднял с земли и поставил на лавку небольшую клетку для птиц.
Сын растерянно посмотрел на отца.
– Отвезу его на родину в Австралию, – улыбаясь, сказал мужчина, – В самолёт без клетки не пустят. Приземлюсь, выпущу, пусть летит: гнездо вьёт, птенцов воспитывает…
Первый раз в жизни зимородок с удовольствием переступал порог клетки, а войдя, засмеялся переливчатым человеческим голосом.
– Ах-ха-ха-ха-ха! Ах-ха-ха-ха-ха! – звенел зимородок, – Я знал, я верил, мы поможем друг другу!
Зимородок птица смешливая, но не пустоголовая. Люди знают – если смеётся зимородок значит где-
то радость победила беду.
Часть вторая. Тимошкины почемучки
Жил-был мальчик шести лет, звали его Тимофей. Папа называл его Тимошкой, а если очень приставал с вопросами, Мошкой – прилипалой. Приставал мальчуган часто, особенно, когда любопытничал, а любопытничал он всегда.
– Папка, зачем резиновые сапоги одеваешь? – вопил Тимофей из– под кровати, – На рыбалку собрался? И я с тобой!
– Мамуль, а губная помада вкусная? – шептал мальчишка в ухо матери. – Почему одна ешь! Дай попробовать!
– Баб, а баб, где твои вставные зубы? Мне надо проволоку перекусить, своими не получается! – пыхтел Тимофей, выдёргивая кусок проволоки из садовой изгороди.
Вопросы и просьбы у мальчишки были заготовлены на все случаи жизни. Родители не успевали отвечать на один вопрос, а два других уже вываливались из Тимкиного рта.
– Боже мой! – кричала мама под вечер. – Ты можешь помолчать? Хоть минуту?! В моей голове уже нет больше ни одной мысли! Только отче – поче – отче – поче – отче – поче – му-у-у-у!
– Эко, невидаль! – Вступила в разговор, пришедшая в гости мамина подруга, – ты думаешь, мой Алёшка вопросы не задаёт? Ещё как задаёт! И у моей соседки дочка Васюшка тоже всё время отче-поче – отче-поче – отче-поче – му-у-у-у! Вырастут – успокоятся. Потерпеть надо…
– Нет! – решительно сказал Тимошкин папа. – Я терпеть не буду. Я буду отвечать. Но не обессудьте, каков вопрос, таков и ответ.
Итак…
Почему дерево называется так?
Итак, как-то в разгар дачных работ мама позвала Тимошку и папу немного передохнуть от трудов: чайку попить, поесть свежеиспечённых пирожков.
Отобедав, Тимошка, поглаживая сытое и урчащее от удовольствия брюшко, спросил:
– Интересно, вы с мамой назвали меня Тимошкой, а кто назвал дуб – дубом, берёзу – берёзой, а баобаб – баобабом? А, папуль?!
Отцу тоже очень не хотелось возвращаться после обеда к незаконченной грядке, поэтому, уютно устроившись в летнем кресле, он решил пофантазировать:
– Почему дуб-дубом, а берёзу – берёзой? – в задумчивости произнёс он. – Давно это было, так давно, что трудно припомнить. Если приблизительно, то случилась эта история в то самое время, когда всё на планете Земля только появилось и думало, кем ему быть. Вот ты кем хочешь быть, Тимофей?
Тимофей в задумчивости покрутил в носу указательным пальцем:
– Я то?
– Правильно, – воскликнул папа. – Сегодня – космонавтом, завтра – врачом, послезавтра – артистом, а послепослезавтра – храбрым воином, однако кем вырастишь – никто не знает.
Так и Зёрнышко, зародившись в земле, не знало, кем ему становиться.
Когда его росток показался над поверхностью почвы, зёрнышко решило стать высокой травинкой. Травинок рядом с ним было много. Все они, взявшись за ручки, дружно росли на большом, уходящим за горизонт поле.
– Эх! – пискнул пока ещё росток. – Как мило быть среди друзей. Просыпаться в капельках утренней росы. Нежиться под лучами ласкового солнца и танцевать под музыку лёгкого ветра. Прелесть! Прелесть! Решено – буду луговой травой.
Но не тут-то было. Как-то раз пришёл на поле козёл, увидел, сколько травы наросло и воскликнул радостно:
– Ничего себе! Вот это угощение! На целую неделю хватить всему моему семейству. Теперь можно не думать о завтраках, обедах и ужинах – вот, они!
И козёл с удовольствием оглядел необъятное поле.