Почерк палача
Шрифт:
Так мечтал Илья Титов, выщелкивая из пистолета обойму, заглядывая в ствол, проверяя спусковой механизм.
Как только «Мерседес» Крячко с выпившим полковником отъехал от здания райуправления, старший опер Вагин зашел в дежурную часть, где ему не пришлось даже задавать вопросы.
– Каждому его дружку давай людей, – бормотал сердито дежурный, просматривая график работы постовой службы. – Молодых и с лопатами. Придумали! Мы дежурная часть или хозвзвод?
– Я слышал, Семен, – сказал Вагин, – до революции в трактирах служили мальчики. Привозили их в Москву из деревни на обучение и называли коротко, но ясно: «мальчик за
– Именно, – согласился дежурный. – Барин сказал: шесть молодцов с лопатами к семи ноль-ноль. Так и боремся с оргпреступностью.
Вагин охотно согласился, вернулся в кабинет и стал прикидывать, каковы его шансы уцелеть.
Единственный верный шанс, если тела не найдут. Вагин знал, где покойники складированы, обнаружить их сложно. Вагин поставил себя на место Гурова, постарался честно оценить ситуацию. Все зависит от старшего группы, от его упорства и злости. И он сам, Вагин, вел бы себя в зависимости от внутреннего настроя. А может, Гуров иной? Даже наверняка, потому что, имея скверный характер, он служит в главке «важняком», старшим группы.
Когда начали складывать трупы, а затем, по требованию Вагина, замуровали их намертво, в банде радовались – вот теперь их никто не разыщет. Сегодня вчерашние козыри играют против банды. Гуров не отвернулся, уперся. Лежали бы тела в другом месте, можно было бы за ночь их за сотню километров отвезти, в любой овраг побросать, попробуй, привяжи мертвяков к убийцам. Да никогда.
Да, Гуров это понял, потому и не торопится. Жертвы захоронены, перенести их на новое место невозможно, необходимо их найти, тогда можно возбуждать уголовное дело, предъявлять подозреваемым обвинение, а уже прокуратура займется доказательствами. Если жертвы не обнаружат, не будет ничего. Гурову вставят фитиль или уволят, последнее безразлично. Личной ненависти к Гурову опер не испытывал. Бежать Вагин не собирался, отправился домой спать, даже не проверился, есть ли за ним «наружка» или ее нет, ему было все равно. Он выпил водки, но так и не заснул, а в шесть уже поднялся и отправился на работу. От опера сегодня уже ничего не зависело.
Инженера Ивашева в это утро невозможно было узнать. Голова гордо поднята, казалось, человек стал выше ростом, даже шире в плечах.
Станислав вел «Мерседес», Гуров и Ивашев расположились на заднем сиденье. Инженер открыл лежавшую на коленях папку, достал чертеж, начал объяснять:
– Чертежи прокладки дополнительных коммуникаций, которые были проведены после постройки двух техстанций. Конечно, их должны были проложить одновременно с закладкой фундамента, но российское разгильдяйство непобедимо.
– Семен Константинович, вскрывать наружный слой по всей длине коммуникаций бессмысленно, да и технически невозможно, – сказал Гуров. – Нас интересует стыковка коммуникаций с самой станцией и как они проходят непосредственно под ней. Вы сумели бы по поверхности определить, где могла существовать шахта, дверь, ведущие под землю?
– Так ведь существуют официальные люки, через которые можно проникнуть к внутреннему хозяйству. Порой бывает необходимо перекрыть воду, газ и прочее, – ответил инженер.
– Видимые снаружи люки нас мало интересуют. Я уже вам говорил, вот вы, как инженер, где бы соорудили для себя помещение, допустим, для хранения?..
– Не надо фантазировать, Лев Иванович, – перебил Ивашев. – Я сделаю что смогу.
Они подъехали к техстанции Полоза, когда ее ворота еще
– Примерно до этого места коммуникации протянули от жилого сектора, здесь повернули, двинули на объект.
Илья Титов ночевал в доме, расположенном непосредственно напротив техстанции Полоза. Между станциями и жилыми домами тянулось узкое шоссе, и Титов из окна хорошо видел, как подкатил «Мерседес», вышли из машины менты. Илья, как уже говорилось, нравился женщинам. Еще два года назад он познакомился с Асей, девкой гулящей и пьющей. Водка интересовала Асю значительно больше, чем мужики, возможно, девица была фригидна, а скорее спиртное, которое она принимала с раннего возраста, убило в ней женщину. Мать-алкоголичку Ася схоронила примерно в те же месяцы, когда и предложила себя Титову. Он взял бутылку и пошел посмотреть квартиру: иметь комнату рядом с работой было заманчиво. Сюда можно было приводить девушек чище и симпатичнее Аси, которая в таких случаях, схватив бутылку, спала в кухне на раскладушке. Здесь можно было переночевать и одному, когда подворачивалась срочная работа. Когда позвонил Вагин и мысль убить полковника превратилась для Ильи в навязчивую идею, он сразу вспомнил про Аську, позвонил ей, не застал дома. Тогда он купил две бутылки хорошей водки, закуски, раздобыл слабенький бинокль и на «леваке» быстро добрался в нужный район. Аську он нашел быстро, места ее возможного пребывания были хорошо известны. Девица оказалась до неприличия трезвой и злой, а две ее товарки разливали по стаканам темную пахучую жидкость. Илья знал, как следует себя вести, он жестко взял Аську за руку, шепнул на ухо:
– У меня имеется, идем.
Товарки было загомонили, но, когда сообразили, что если подругу уведут, то им достанется больше, тут же умолкли. Стакан водки сбил Аську с ног, как тяжелый шар сносит кегли в кегельбане. Сказать, что ночью Илья спал, было бы сильным преувеличением. Он находился в прозрачном полузабытье, а на рассвете встал, побрился, принял душ и сел у окна.
Итак, прибыли менты и инженер. Вскоре на «БМВ» появился сам Полоз, открыли ворота, начали подъезжать ребята, неожиданно подкатил милицейский «уазик», привез молодцов с лопатами.
Полоз с инженерами ушли внутрь, помощник Гурова почему-то направился к леску. Между леском и станцией раскорячился старый дуб. Именно из-за него Илья и собирался стрелять, и непонятная прогулка прибывшего мента насторожила Илью. Гуров не пошел на станцию, не направился он и в лес, а уселся на сухие бревна, которые готовили для какого-то строительства, и закурил. Для снайпера, имеющего винтовку с оптическим прицелом, полковник являлся даже не мишенью, а фигуркой в детском тире. Титов не был снайпером, не имел винтовки с оптикой, а стрелять из пистолета из окна ему даже не приходило в голову.
Илья знал, что ему придется выйти во двор, параллельной шоссе улицей обогнуть квартал, пересечь шоссе в таком месте, которое не просматривается от станции. Далее он планировал углубиться в лесок, а там останется метров тридцать до разлапистого дуба, откуда он уже не промахнется.
Станислав обследовал край рощи, постоял около дуба и пошел к Гурову, который продолжал беспечно сидеть на бревнах.
– Ты зачем позируешь, командир? – раздраженно спросил Станислав, усаживаясь рядом. – Утверждаешься? Тебе «Шереметьева» мало?