Почёт ли – смерти приговор на Земле?
Шрифт:
А боль потом в уме души – хранить
И думая в предтечи отдавать.
Зачем же спор на равном берегу
Сложил твои слоновьи глаз приметы,
Ведь ты один и словно на бегу -
Всё исчезаешь в призраке последнем?
Когда б надеждой вспахано – во вне
Искусство думать в каждой тишине,
Чтоб смерть держать за это опахало -
Такое же, как миф вопроса в нас?
Не угадаешь им растерянный износ,
Не
На равноправном, численном и плавном
Системой обнаруженном следу.
Он жив, что зов чутья на этом сне,
Им ветер сложит крылья – в глубине
И ты увидишь лик потворный мира -
За этот ли вопрос на самом дне?
То что оставил человек не мне -
Не быть тому – предчувствием управы,
А только формой облачать сквозь дым -
Безоблачное дерево – за ним.
Как сладкий час в исчадии в аду -
Берёшь свою гитару на ходу
И форма счёта временем прошла
Сегодня думать в мифах – об иное.
Она – твой мимолётный ориентир,
Она свобода в пропасти слепого,
Когда ты видел интеллектом мир
И жил сквозь призму облачного дня.
Дав равноправный облик от меня -
По правому лицу – из нот мотива
Ты ищешь сердце медленно, ревниво -
Пока за этим светом мысли – сам
Ты не устал над подвигом – хранить
Звезду различий в юности управы,
Как этот день от смерти равноправный,
Что очерк звёздам задаёт – под стиль.
Ведёшь ли этот спор на медном сне,
Его реальность стала полноправной
И лик луны всё ищет свет во мне,
Как будто он зовёт – на этом сне.
Где нет времени думать
На сером постоянстве у идей
Ты хочешь знать, задумывая слово,
Что хочет бытие любить -
Какой ценой у истины прямой?
Осталось воли к малому уму
Сегодня, думая не так и много,
За долгим светом мифы обойду
И жизнью утомлённой проведу -
Один сюжет на призраках забытых,
Им сорок лет мучения и слёз
Заранее из слепленного яда -
Ты не пронёс и в тождестве ума -
Настало бытие другого взгляда.
Ему пророки задают вопрос:
«Что делать нам, когда и жизни нет,
А тот портрет стоит внутри лицом,
Повёрнутым над обществом – потом?»
На сером постоянстве нет идей
И формы авангарда спели рядом,
Где думали одни потёртым ладаном,
Через искусство сожаления последнего.
Оно – богатый к нежности маньяк,
Лежит и охраняет сердце лени,
Им тешит отрок мужество подряд,
Чтобы понять, как жить без утомления,
Но твой пророк души – устало спит
И скромный голос, говорящий правильно
Не отражает сердце, сквозь гранит,
Не ищет пользы блага над прямой.
Задев её ты строишь мир земной,
Окольной честью ближе к именам,
Их слепит рай и доблестный стоит -
Манер успокоения, как блик,
Ему спросило нужным – обаяние.
Нет смерти думать к праву и уму,
Настало равенство, пока идёт борьба,
Но срыв покрова – малая судьба,
Ещё не спетой ценности на свете,
За ней присмотрит слово мудреца,
Оставит часть покоя от Вселенной
Над смыслом отношения им стать,
Пока свобода думает опять
И охраняет мысли судеб – непреклонно.
Одна стоишь и тает на восток
Природа чувства к спелому взрослению,
Ей философский почерк, как исток -
Твоя надежда к лирике из роз,
Над чёрной негой спаянной души -
Одни расстались думать во Вселенной,
Ушли и не оставили нам след,
Пока на звёздной каторге – рассвет
Уходит в поклонение им – думать.
Но что же делать в разуме пути,
Когда нет места слову в бытие,
Оно рассталось притчей на лице
И мудро тешит звон прямой тоски,
Когда нет места праву – предлагать
Ту роскошь боли в длинной суете
Из жизни этой в сказанном – летать
По поднебесной чувства к малой высоте?
И рок не остановит мысли вспять,
Он думал также честью на уме,
Как слон, блуждая в этой темноте
По нужному условию – быть квантом,
Приобретая сложный час судьбы -
Ты роль его в культуре – над душой,
Опальной роскошью идти ему – вослед,
Как слово неприкаянное – думать.
Одинокому пониманию твоей печали
Тефлоновой мечты не затворить
Судьбу от тех советов посторонних,
Когда под одиночеством ходить
Ты стал – в наличном своде лет.
Над нимфой в обездоленный совет
Искал ты пищи к личному уму,
Где твой источник – видит ли вину