Почетный академик Сталин и академик Марр
Шрифт:
Очевидно, что т. Холопов, открыв противоречие между этими двумя формулами и глубоко веря, что противоречие должно быть ликвидировано, считает нужным избавиться от одной из формул, как неправильной, и уцепиться за другую формулу, как правильную для всех времен и стран, но за какую именно формулу уцепиться, — он не знает. Получается нечто вроде безвыходного положения. Тов. Холопов и не догадывается, что обе формулы могут быть правильными, — каждая для своего времени.
Так бывает всегда с начетчиками и талмудистами, которые, не вникая в существо дела и цитируя формально, безотносительно к тем историческим условиям, о которых трактуют цитаты, неизменно попадают в безвыходное положение.
А между тем, если разобраться в вопросе по существу, нет никаких оснований для безвыходного положения. Дело в том, что брошюра Сталина „Относительно марксизма в языкознании“ и выступление Сталина на XVI съезде партии имеют в виду две совершенно различные эпохи, вследствие
Формула Сталина в его брошюре, в части, касающейся скрещивания языков, имеет в виду эпоху до победы социализма в мировом масштабе, когда эксплуататорские классы являются господствующей силой в мире, когда национальный и колониальный гнет остается в силе, когда национальная обособленность и взаимное недоверие наций закреплены государственными различиями, когда нет еще национального равноправия, когда скрещивание языков происходит в порядке борьбы за господство одного из языков, когда нет еще условий для мирного и дружественного сотрудничества наций и языков, когда на очереди стоит не сотрудничество и взаимное обогащение языков, а ассимиляция одних и победа других языков. Понятно, что в таких условиях могут быть лишь победившие и побежденные языки. Именно эти условия имеет в виду формула Сталина, когда он говорит, что скрещивание, скажем, двух языков дает в результате не образование нового языка, а победу одного из языков и поражение другого.
Что касается другой формулы Сталина, взятой из выступления на XVI съезде партии, в части, касающейся слияния языков в один общий язык, то здесь имеется в виду другая эпоха, а именно — эпоха после победы социализма во всемирном масштабе, когда мирового империализма не будет уже в наличии, эксплуататорские классы будут низвергнуты, национальный и колониальный гнет будет ликвидирован, национальная обособленность и взаимное недоверие наций будут заменены взаимным доверием и сближением наций, национальное равноправие будет претворено в жизнь, политика подавления и ассимиляции языков будет ликвидирована, сотрудничество наций будет налажено, а национальные языки будут иметь возможность свободно обогащать друг друга в порядке сотрудничества. Понятно, что в этих условиях не может быть и речи о подавлении и поражении одних и победе других языков. Здесь мы будем иметь дело не с двумя языками, из которых один терпит поражение, а другой выходит из борьбы победителем, а с сотнями национальных языков, из которых в результате длительного экономического, политического и культурного сотрудничества наций будут выделяться сначала наиболее обогащенные единые зональные языки, а потом зональные языки сольются в один общий международный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни русским, ни английским, а новым языком, вобравшим в себя лучшие элементы национальных и зональных языков.
Требовать, чтобы эти формулы не находились в противоречии друг с другом, чтобы они не исключали друг друга, — так же нелепо, как было бы нелепо требовать, чтобы эпоха господства социализма, чтобы социализм и капитализм не исключали друг друга.
Начетчики и талмудисты рассматривают марксизм, отдельные выводы и формулы марксизма, как собрание догматов, которые никогда не изменяются, несмотря на изменение условий развития общества. Они думают, что если они заучат наизусть эти выводы и формулы и начнут их цитировать вкривь и вкось, то они будут в состоянии решать любые вопросы, в расчете, что заученные выводы и формулы пригодятся им для всех времен и стран, для всех случае в жизни. Но так могут думать лишь такие люди, которые видят букву марксизма, но не видят его существа, заучивают тексты выводов и формул марксизма, но не понимают их содержания.
Марксизм есть наука о законах развития природы и общества, наука о революции угнетенных и эксплуатируемых масс, наука о победе социализма во всех странах, наука о строительстве коммунистического общества. Марксизм, как наука, не может стоять на одном месте, — он развивается и совершенствуется. В своем развитии марксизм не может не обогащаться новым опытом, новыми знаниями, — следовательно, отдельные его формулы и выводы не могут не изменяться с течением времени, не могут не заменяться новыми формулами и выводами, соответствующими новым историческим задачам. Марксизм не признает неизменных выводов и формул, обязательных для всех эпох и периодов. Марксизм является врагом всякого догматизма.
28 июля 1950 г.» [627]
Не останавливаясь на многочисленных стилистических поправках, не имеющих большого значения для понимания обсуждаемых проблем, отметим только наиболее существенные из них. В окончательном варианте, говоря о том времени, когда все языки и нации начнут сливаться Сталин, помимо победы социализма во всемирном масштабе, добавил еще одно условие — когда «эксплуататорские классы будут уничтожены» [628] . Похоже, что Сталин все же продолжал усматривать связь между классовой структурой общества и его языками (семантикой), на чем настаивал и Марр.
627
РГАСПИ. Л. 18–25, 100–114.
628
РГАСПИ. Л. 37.
Довольно основательно переработал текст в том месте, где речь идет об отношении «русских марксистов» к победе социализма во всех странах сразу или в одной стране. Сталин первоначально написал его в такой редакции: «Это, как видите, два совершенно различных вывода. Если взять эти выводы Ленина в отрыве от тех исторических условий, о которых трактуют они, то нельзя не признать, что мы имеем здесь дело с явными противоречиями между ними. Какие-либо начетчики, которые цитируют формально, не вникая в дело, обязательно сказали бы, что из двух выводов Ленина следовало бы отбросить один, как неправильный и противоречащий другому. А между тем марксизм знает, что оба этих вывода правильны, но не абсолютно, а каждый для своего времени» [629] .
629
РГАСПИ. Л. 71–72.
Надо признать, что в окончательном варианте эта же мысль сформулирована Сталиным более четко.
В последнем варианте Сталин, как опытный журналист, особенно тщательно прорабатывал концовку, понимая, что именно по ней многомиллионная, мало понимающая в теоретическом языкознании аудитория будет судить об истинном отношении вождя и к обсуждаемым вопросам и к молодому корреспонденту [630] . Учитывая, видимо, и без того жесткий тон по отношению к студенту Холопову и абсолютную безапелляционность своих рассуждений, Сталин снял в окончательном варианте ранее написанный заключительный абзац: «Приводить цитаты к месту и не к месту и сопоставлять их друг с другом далеко еще не значит овладеть марксизмом. Овладеть марксизмом значит уловить существо марксизма и научиться пользоваться методом марксизма при решении важнейших проблем исторического развития. Конечно, это будет много труднее, чем жонглировать цитатами, но других путей для овладения марксизмом не существует» [631] .
630
РГАСПИ. Л. 64–65.
631
РГАСПИ. Л. 70.
Несмотря на заметные попытки смягчить интонацию и злую лексику «Ответа», в нем и без этого сохранился грубый тон и двусмысленные обороты, те, которые Сталин обычно употреблял в 20—40-х годах, в периоды беспощадной борьбы с политическими оппозициями и очередными «врагами народа». Именно в те уже давние годы он обвинял сторонников Троцкого, Зиновьева и других в талмудизме, а Бухарина и его сторонников в начетничестве, намекая одновременно и на их этническую и изначально конфессиональную принадлежность. То, что именно он больше других большевиков грешил в своих речах и полемических писаниях приемами, очень напоминающими средневековую схоластику и гомилетику, этого ему, разумеется, в 1950 году сказать никто не смел. Но в данном случае Сталин полемизировал не со своими заклятыми и грозными соратниками, а всего лишь с безвестным студентом, робко извиняющимся за свои «наивные» вопросы. «Ответы» Крашенинниковой и Санжееву были выдержаны в благожелательных тонах. «Ответы» Белкину и Фуреру составлены уже суше. Но робеющего студента Холопова вождь явно пытался раздавить своим авторитетом и окриками, превентивно затыкая рты более серьезным, главным образом научным скептикам. И действительно, лет через десять после смерти Сталина, во времена хрущевской «оттепели», некоторые из выживших марристов робко попытаются вернуться к некоторым идеям Марра, но это уже другая история.
По своей обычной редакторской привычке, Сталин внес небольшие стилистические исправления даже в окончательный машинописный вариант всей подборки [632] , затем собственной рукой, на чистом листе, как на титуле, написал общий заголовок: «Ответ товарищам. Исправлено. И. Ст.» [633] .
В тот же день, то есть 28 июля 1950 года, когда Сталин закончил работу, он по уже заведенному им порядку на бланке ЦК, то есть в высшей степени официально, направил письмо:
632
РГАСПИ. Л. 13–48.
633
РГАСПИ. Л. 40.