Почтальон
Шрифт:
— Что же ответил Цинциннат посланникам Рима?
— А он, — Гордон зевнул, — и не подумал отказываться. Хотя ему не больно хотелось возвращаться к ратным трудам. Он возглавил римлян, отбросил захватчиков, а потом гнал их до того города, откуда они выступили. В общем, одержал громкую победу.
— Держу пари, римляне провозгласили его царем, — сказал Джонни.
— Армия именно этого и хотела. Народ — тоже... Но Цинциннат послал их всех куда подальше, возвратился к себе на ферму и больше не казал оттуда носа.
— Непонятно... — Джонни почесал в затылке. — Почему он так поступил?
Гордон,
— Гордон?
Он ничего не ответил. Его внимание привлек неясный шум снаружи. Сквозь щель в досках сарая он увидел кучку людей, поднявшихся на холм со стороны реки. Там только что пристала к берегу лодка.
Джонни пока ничего не замечал. Он задавал вопрос за вопросом — и так продолжалось с тех пор, как они пришли в себя после мучительного пути. Этот юнец, подобно Дэне, не упускал любой возможности пополнить свои познания.
— Рим — это задолго до американской революции, правда, Гордон? Тогда что это за... — он заглянул в книгу, — Орден Цинцинната, о котором говорит Холн?
Гордон наблюдал за тем, как процессия приближается к их сараю. Двое невольников несли на носилках раненого, их сопровождали солдаты-холнисты в хаки.
— Орден Цинцинната основал после Войны за независимость Джордж Вашингтон, — рассеянно отозвался он. — Основными членами Ордена стали его офицеры...
Он запнулся, видя, как открывается дверь. Оба узника уставились на невольников, опустивших на солому носилки. Потом они вместе с охранниками исчезли, не проронив ни слова.
— Он тяжело ранен, — сказал Джонни, осмотрев распростертое на соломе тело. — Повязку не меняли уже несколько дней.
Гордон вдоволь нагляделся на раненых за годы? минувшие с того дня, как весь его второй курс колледжа забрали в ополчение; и еще он вдоволь наслушался кустарных диагнозов, пока служил во взводе у лейтенанта Вана. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: пулевые ранения можно было бы вылечить, если бы за дело взялись вовремя и всерьез. Сейчас же от неподвижной фигуры на соломе пахло надвигающейся смертью. На руках и ногах несчастного виднелись следы пыток.
— Надеюсь, он не открыл им правды, — пробормотал Джонни, стараясь уложить умирающего поудобнее. Гордон помог ему подоткнуть одеяло. Он никак не мог сообразить, откуда взялся этот несчастный. На бойца с реки Уилламетт он не был похож. В отличие от большинства мужчин из долины Камас и Розберга, он до недавних пор регулярно пользовался бритвой. Несмотря на явно жестокое обращение в последние дни, когда его захватили в плен, у него еще оставалась довольно мощная мускулатура: это означало, что его миновала невольничья доля.
Внезапно Гордон отпрянул от умирающего и удивленно заморгал глазами.
— Джонни, гляди! Ты видишь то же, что и я?
Джонни проследил за его жестом и откинул одеяло.
— Будь я неладен... Гордон, это похоже на форму!
Гордон кивнул. Да, это была форма, к тому же определенно довоенного пошива. Она абсолютно не походила ни на комбинезоны холнистов, ни на любую другую одежду, которую им приходилось видеть в Орегоне. На плече умирающего была нашивка с эмблемой, которую Гордон разглядывал, не веря собственным глазам: золотой фон и бурый медведь, стоящий на задних лапах на красной ленте... [изображение на флаге штата Калифорния]
Через некоторое время за Гордоном снова пришли — уже знакомый эскорт плюс невольник с фонарем.
— Этот человек умирает, — сказал Гордон старшему в карауле.
Молчаливый холнист с тремя серьгами буркнул:
— Ну и что? Сейчас к нему пришлют женщину. Пошевеливайся! Генерал ждет. По пути им встретилась на освещенной луной тропе фигура, бредущая в противоположном направлении: обвисшие плечи, глаза, прикованные к тазику с бинтами и мазями; женщина посторонилась, хотя охранники ее вообще не заметили. В последний момент она все-таки подняла глаза, и Гордон узнал ту самую маленькую седеющую брюнетку, которая несколько дней назад забирала в починку его форму. Он попытался ободряюще улыбнуться ей, однако это лишь повергло ее в панику. Она втянула голову в плечи и скрылась в темноте.
Гордон понуро ковылял за стражниками. Женщина чем-то напомнила ему Эбби. Его ни на минуту не оставляла тревога за друзей в Пайн-Вью: ведь холнистская разведка, наткнувшаяся на банду мародеров с его дневником, побывала в опасной близости от деревни. Выходит, угроза нависла не только над островком цивилизации в долине Уилламетт.
Он понимал, что никто не может теперь считать себя в безопасности — кроме разве что Джорджа Паухатана, которому ничто не угрожает на его Сахарной Голове, где он ухаживает за пчелами да знай себе варит пиво, пока остальной мир сгорает в огне.
— Мне начинают надоедать ваши увертки, Кранц, — сообщил генерал Маклин, когда охранники оставили его наедине с пленником в заставленной книгами комнате в избушке лесника.
— Вы ставите меня в трудное положение, генерал. Я все еще изучаю книгу, полученную от полковника Безоара, стараясь понять...
— Хватит болтать? — Маклин подошел к Гордону почти вплотную. Даже при взгляде сверху обезображенное лицо низкорослого холниста выглядело устрашающе. — Я знаю людей, Кранц. Вы достаточно сильны, из вас выйдет славный вассал. Но вас разъедает чувство вины и прочие яды «цивилизации». Вы настолько пропитаны ими, что я начинаю склоняться к мнению: пожалуй, вы — бесполезный шлак.
Смысл этих слов был совершенно ясен. Гордон сделал над собой усилие, чтобы унять дрожь в коленях.
— Вы могли бы стать бароном Корваллиса, Кранц. Это высокий титул в нашей нарождающейся империи. Можете даже предаваться своим старомодным пристрастиям, если вам так хочется и если вы достаточно сильны, чтобы это выдержать. Вам хочется быть хорошим со своими вассалами? Хочется плодить почтовые отделения? Что ж, мы могли бы даже не лишать вас ваших Возрожденных Соединенных Штатов. — Маклин ухмыльнулся, обдав Гордона тяжелым запахом изо рта. — Об этом вашем черненьком дневничке известно только Чарли и мне, и мы до поры до времени о нем не распространяемся. Поймите, дело не в том, что вы мне нравитесь. Просто сотрудничество с вами было бы для нас полезно. Вы могли бы управляться с этими умниками в Корваллисе лучше, чем кто-либо из моих ребят. Мы даже согласились бы не выключать тамошнего Циклопа, если от него есть прок.