Почтальон

Если из оружия у тебя только альпеншток, то нужно вести себя, тише воды и ниже травы. Сом бежал уже больше часа, раненный, без нормального вооружения, что в улье допускать категорически нельзя. Но у Сома не было выбора, его преследовали. Двинутые на своих понятиях садисты — Отродье. С их жестокостью не могли сравниться даже муры. Они вырезали поселения и хорошо укреплённые стабы, но могли пройти мимо небольшой группы иммунных, даже не посмотрев в их сторону.

Произошло хорошо спланированное нападение на патрульный

отряд рейдеров, в составе которого, находился и Сом. Но, как это происходит на Стиксе, всё изменилось за секунду. События начали развиваться молниеносно. Два БТРа, три бронированных джипа, взлетели на воздух в один момент. Оглохшего и наполовину ослепшего Сома, выкинуло из пулемётного гнезда. Разлёживаться он не стал, тут же вскочил и припустил в лес. Опытному иммунному хватило одного взгляда поверх горящей техники, чтобы понять — в Чистый ручей пришла беда.

Сом выскочил на небольшую поляну и тут же прибавил скорость. Был шанс оторваться. Бронежилет с каждой секундой становился тяжелее. Пот, едкой субстанцией заливал глаза, но у него не было, ни желания, ни времени, для жалости к себе. Потом, если это потом будет. Сом с разбегу влетел в высокий кустарник, отделяющий его от леса. Он хорошо знал эти места. Скоро опушка — до блокпоста рукой подать. Ветки хлестали по израненному лицу, организм требовал передышки, но это не проблема, Сом к тому привык. Плохо то, что он видит только одним глазом и не слышит ничего, кроме биения своего сердца. Взрывная волна, уничтожила барабанные перепонки, и повредила левую половину лица. Остатки глаза болтались соплёй.

Больно чиркнуло по уху, мелькнуло, и в ближайшую берёзу воткнулся арбалетный болт. Сом пригнулся и постарался бежать маятником, что нелегко в условиях леса, но его успокаивала мысль, что преследователям сложнее вдвойне. Перепрыгнув через поваленный ствол, завис над оврагом. Оступился, но удержался на ногах и продолжил бежать. Следующий болт, воткнулся в землю, в нескольких метрах перед ним. В следующую секунду, Сом совершил роковую ошибку, повернул голову, выискивая стрелка. Левая нога зацепилась за торчащий корень и он, кубарем залетел в кусты. Матерясь, он попытался подняться, но конечности слушались с трудом. Всё что удалось, это перевернуться на спину. Навалилась немощь. Сома, словно придавили огромной ладонью.

— Сука…менталы хреновы, — выплюнул он, не слыша своих слов.

Низ живота взорвался болью. Сом вскрикнул, чувствуя что–то холодное в своих кишках. Он даже кончиком пальца не мог пошевелить, всё, что ему было позволено, это чувствовать и кричать. Спустя какое–то время, он открыл единственный глаз. Над ним стояли трое, двое из них были одеты в чёрные балахоны и такого же цвета маски, а третий, — здоровый бородач, выглядел как обычный рейдер. В глазах последнего, застыло сочувствие.

— Грёбаные садисты, х…ы тупорылые, — в бессильной злобе выкрикнул Сом. — Чтоб вас Стикс оттраха…кха…кха.

Ему не дали закончить, один из балахонов нагнулся и молниеносным движением, перерезал горло.

— Обязательно было болт в кишки засаживать? — спросил бородач, с презрением глядя на одного из балахонов. — Он и так под контролем был.

— Стикс так решил! — утвердил сектант, словно речь шла о догме.

— Ну, разумеется… — развёл руками бородач.

— Что тебя не устраивает, брат Клепан? Ведь всё идёт по намеченному плану.

— Не называй меня так, — возмутился названный Клепаном, хрустнув костяшками. — Не брат я тебе, — последние слова, были выплюнуты, как ругательные.

— Все мы здесь братья и сёстры, не забывай, что у нас общее дело, во имя Стикса.

По Клепану было видно — он не согласен. Да и вообще, готов приложить обоих балахонов, рядом с мёртвым патрульным. Но не он тут решал.

— Что ты видишь, брат Иврий? — забыв про бородача, спросил старший у своего собрата.

Тот же, закончив оттирать нож, стоял, заложив руки за спину и всматривался в ту сторону, куда торопился незадачливый патрульный.

— Через триста метров дорога. Блокпост сразу за ней, — спокойно ответил тот.

— Ну что же, БРАТ Клепан, цель близка, настало время твоего хода, заражённые братья, не могут спать вечно, очень скоро голод их разбудит.

Стиснув зубы, бородач двинулся в указанном направлении, сегодня, ему придётся убивать иммунных. Они не самые лучшие представители человеческого рода, но и не худшие, Клепан не был в восторге от этого, но у него с соплеменниками была конечная цель, и она того стоила.

Масон считал себя счастливчиком. Будучи никем, в прошлой жизни, в Улье, он получил практически всё, о чём можно было мечтать. Свой стаб, в котором проживало около тысячи человек, средний по меркам улья, но зато, в его власти. Восемь любовниц, в стабе, их называли наложницами. Масон подбирал их в течении нескольких лет, то тоже стоило труда, если он, способен содержать собственный гарем, то почему бы и нет. Масон, не считал себя моногамным, да и женатым не был никогда. Кому интересен простой уборщик из метро? По сути — техничка. Из–за сложного характера, отношения с людьми, особенно с женской половиной, не особо складывались.

До улья, у Масона не было, молодых и красивых женщин. Не было денег, как и своего жилья — коммуналка на шесть хозяев не в счёт. Это адское место, коим Масон считал Улей по началу, изменило его жизнь. Первая неделя была сущим кошмаром! Помог крестный. Этот старый урод, окрестил его Мышью. Мышь! Каким надо быть дебилом, чтоб так назвать человека? А ведь он, всего лишь прятался в подвале. Слава богу, на пятый день, старого козла сожрал лотерейщик. И он, стал Масоном, то, что нельзя самого себя окрестить, он считал глупым предрассудком.

Лотерейщик, насытившись крёстным, решил сожрать и его. Он с разбегу влетел в витрину магазина, где прятался Масон. Лотеру было невдомёк, что со стеклом, что–то не так. Ещё будучи слабым бегуном, он легко с этим справлялся.

Масон часто вспоминал, как наблюдая за кровавой трапезой, позорно испачкав портки, приложил обе ладони к тонкому стеклу и пуская сопливые слёзы, принялся молиться местным богам. Он сам не знал, почему так поступает, но результат был, кто–то или что–то, его услышал. Лотерейщик разбил себе голову всмятку. Витрина, не уступала в крепости, полуметровой кирпичной стене.