Почти человек
Шрифт:
— Почему нет? Хватай, и пошли на улицу, тестировать. Кстати, для ночного времени надо бы фонарик установить. Дорога тут, конечно, так себе, но лучшего места искать не будем, немножко покружим перед мастерской, чтобы прикинуть, все ли, как надо, вышло. И по домам. Я тоже устал.
Ну что сказать? Пусть изделие вышло тяжелым и кондовым, немного грубоватым, но это было изделие, которое можно показывать заинтересованным людям и продавать.
— Теперь у нас задачка посложнее, — заметил Головин, затащив глессер, так с языка Эксиолы можно было
— Да, — согласился Койт, — там есть несколько вещей, которые придется изготовить с нуля, например, цепь, но не вижу ничего сложного. Ладно, партнер, до завтра. Хотя, какое завтра? До рассвета всего пять часов осталось.
— Верно, но раньше полудня не жди, я тебе для работы не нужен, так что, появлюсь, как появлюсь.
Когда Павел перешагнул порог своего гостиничного номера, то цилиндр, активировавший ночное зрение, тут же подсветил серую фигуру в кресле у окна. Но незваный гость сидел совершенно спокойно, не делая резких движений, и опасности пока не представлял.
— Не гостиница, а проходной двор, — заметил Головин, включая свет и бросая взгляд на пепельную блондинку, проникшую в номер. — Дия, у вас с отцом дурные привычки. Если хотите увидеться, то можно подождать в ресторане или в холле гостиницы, необязательно вламываться прямо сюда.
— Так проще. А насчет привычек… Он контрабандист, я дочь контрабандиста, так что, проникать туда, куда не положено, у меня в крови.
— С чем пожаловала? — снимая перчатки и цилиндр, поинтересовался Павел.
— Сегодня наблюдала, как повесили Мороза, испытала удовлетворение. Ты сделал для города большое дело, перебив его отморозков и отправив этого ублюдка на виселицу.
Головин пожал плечами.
— Я не специально, я пришел за мальчишкой Дорков. То, что банда перестала существовать, как и люди заказчика, лишь побочный эффект.
— Кто ты, Павл Мираж? Ты появился из неоткуда. Отец задействовал все связи, пытаясь разгадать твою тайну, и все, что удалось, это проследить твой путь от маленького городка до столицы. А вот в Штормовом о тебе никогда не слышали. Родители твои, да, там живут, а вот мальчишек у них в семье нет, только три девочки.
— Не стоило этого делать, — голос Головина потяжелел. — Я спас твою шкуру, твой папаша сказал, что мне должен, и тут вы начинаете копаться в моем прошлом, которое вас совершенно не касается. Это не очень похоже на дружественный шаг или благодарность.
Дия, которая сейчас уже ничем не напоминала избитую и изможденную пленницу, которую он выпустил из подвала, виновато развела руками.
— Извини, но у папы есть четкое правило, он всегда должен точно знать, с кем имеет дело. Да и я тоже, мне крайне интересно, кто тот человек, в постель которого я сегодня лягу.
— Сильна девка, вот так просто, без стеснений, и ничего так, симпатичная, — присвистнул ИИ.
— Ага, только очень напориста, — прокомментировал Павел. — То, что они в мое прошлое полезли, мне не нравится, и то,
— Хорошо, что им ничего не раскопать, — заметил ИИ, — просто нечего копать.
— С другой стороны плохо, фальшивые документы — это преступление, — мысленно прокомментировал ситуацию Мираж. Ладно, не отвлекай, у меня тут девушка ко мне в койку лезет. А кто тебе сказал, что я тебя пущу в свою постель? — удивился Головин, обращаясь уже к девушке.
— Что, неужели не нравлюсь? — в притворном удивлении произнесла Дия и, встав из кресла, сделала пару оборотов на триста шестьдесят градусов, демонстрируя фигуру.
— Да нет, ничего так, — ответил Головин. — Только, если ты решила из благодарности за спасение прыгнуть ко мне в койку, то точно не пущу, достаточно обычного спасибо.
Хотя он приврал, организм отреагировал на довольно симпатичную, хотя, можно сказать, даже красивую решительную девушку соответственно. Те, кто создали его оболочку, постарались на славу, почти человек, а если брать возможности, то даже больше, чем человек. Он с интересом разглядывал гостью. Высокие сапоги до колена, чулки, короткая юбка спереди и пышная длинная сзади, корсет, приподнимающий грудь, на голове довольно элегантная шляпка. Да и лицо приятное, скуластое, глаза зеленые, не такие яркие, как у него, но уступают лишь чуть-чуть. Волосы теперь были чистые, густые, серебристые, блестящие, завитые крупными локонами. Тогда, в подвале, он не проявил к ней интереса, не до того было, но сейчас смог рассмотреть в подробностях, и, надо сказать, она действительно ему нравилась.
— Вижу, что нравлюсь, — прокомментировала Дия.
— Трудно отрицать, но ты так и не ответила на мой вопрос насчет причин твоего появления.
— А если скажу, что влюбилась, ты поверишь?
— Не поверю, — покачал он головой.
— Ну, и правильно. Но ты, с того момента, как я увидела тебя в дверях камеры, стал как-то много занимать места в моей голове. Не знаю, почему, есть в тебе что-то привлекательное.
— И ты решила выяснить, что, поэтому с разбегу в койку, авось отпустит?
— Вроде того, — согласилась Дия.
— Отец знает?
— Я девочка взрослая, Кра не обязательно знать, где и с кем я ночи коротаю. Ну, так что, прогонишь?
— Да оставайся, — слегка пожав плечами, ответил Головин. — Если тебе так хочется. Я тоже соскучился по женскому вниманию. Но давай сразу договоримся, никаких обязательств, что было, то было.
Он стянул пиджак и снял защитный жилет, который носил теперь вместо обычного. Выполнен он был из какой-то прочной ткани, очень неполого скроен, хотя, чтобы его можно было носить с типичной местной тройкой, оставили открытой грудь, но все же скроили так, чтобы один борт можно было отвернуть и прикрыться полностью.