Почти как люди: Фантастические романы
Шрифт:
Удивленная Кэти прекратила печатать, поднялась и пошла к редакторскому столу, стараясь выглядеть спокойной. Джерри до сих пор не позвонил, а очерк казался ей чем дальше, тем глупее. Если придется пропустить концерт!..
Гоулд «висел» на одном телефоне — слушал, иногда вставлял словечко, беспрерывно стучал на машинке, делал пометки, Энни занимала другой… Гаррисон снова сел за стол и поднял трубку, набрал номер.
— Это Гаррисон, — сказал он. — Нам нужен хороший фотограф. Кто у вас там под рукой? Где Аллен? Это командировка. Важная. Срочность чрезвычайная. — Какое-то время он слушал. — О, черт побери! Значит, Аллена нет? У нас такая работа, что нужен как раз он. Где он? Вы можете с ним связаться? — Снова пауза. — Ой, верно, я забыл, что он в отпуске. Ладно. Присылайте его.
Он положил трубку и повернулся к Кэти.
— У меня есть кое-что для тебя.
— Не сейчас, — сказала она. — Не сегодня. Сегодня никаких сверхурочных, я уже почти весь день отработала. И у меня билеты на концерт. Симфонический.
— Боже мой, девочка, это может быть очень важно! Самое важное задание в твоей жизни! Может быть, это первый пришелец из космоса…
— Пришелец из космоса?
— Ну, может быть. А может, и нет. Мы пока не знаем…
Гоулд протянул ему трубку.
— Минутку, Фрэнк. Подожди. Я сейчас.
— Самолет будет ждать, — сказала Энни, — Готовый к вылету. И машина в Бемиджи.
— Спасибо, — сказал Гаррисон и повернулся к Гоулду, — Что у тебя?
— Отличный материал. Солидный. Масса фактов, море подробностей. Звучит очень впечатляюще. Что-то у них там спустилось с неба.
— Стоит туда поехать?
— По-моему, да, — сказал Гоулд.
Гаррисон повернулся к Кэти.
— Мне очень не хочется тебя просить, Господь свидетель, но больше никого нет. Нет никого, все заняты. Ты с Уайтом полетишь в Бемиджи. Там вас будет ждать машина. Очерк свободный, это я тебе обещаю. Пиши, что хочешь. Вы должны быть в Лоун-Пайне часам к шести, даже раньше. До восьми позвони. Тогда мы успеем сделать первый выпуск с твоим материалом.
— Хорошо, — сказала Кэти. — Если ты купишь мои билеты на концерт. Ни за что не соглашусь туда лететь, да еще и платить за это.
— Ладно, я их покупаю, — сказал Гаррисон, — Как-нибудь спишу эти деньги на расходы редакции. Сколько?
Он вытащил из кармана кошелек.
— Тридцать.
— Не многовато? Ведь ты заплатила меньше.
— Это как раз столько, сколько ты заплатил бы сегодня. Места хорошие.
— Ладно, ладно, — согласился он, отсчитывая банкноты.
— А если позвонит Джерри Конклин, пусть кто-нибудь ему расскажет, что произошло. Мы с ним должны были встретиться вечером. Обещаешь?
— Обещаю, — сказал Гаррисон, отдавая ей деньги. Он взял со стола трубку. — Извини, Фрэнк, у меня тут были срочные дела. Ты слушаешь? Мои люди будут у тебя около шести. Я им велел найти тебя. Но как это получилось? Ведь у тебя своя газета. Зачем отдавать все это нам?
— Моя газета сегодня вышла, — сказал Нортон, — Следующий номер только через неделю, а такие новости ждать не могут. Я хочу, чтобы ты был здесь первым. Несколько минут назад в город прибыли две патрульные машины полиции штата. Больше ничего нового.
— Ты сможешь держать нас в курсе дел, пока мои не доберутся? — спросил Гаррисон. — Если что-нибудь случится, позвони.
— Обязательно, — ответил Нортон.
Глава 4
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
День выдался трудный. На послеобеденном брифинге газетчики накинулись на него, словно хотели сожрать живьем. Вопросы главным образом касались требований Ассоциации коренных американцев вернуть объединенным племенам Блэк-Хилс в Южной Дакоте и район Бигхорн в Монтане, хотя было довольно много шума и по поводу энергетической ситуации, особенно в связи с предложениями правительства о развитии солнечной энергетики в юго-западной пустыне и его запросом о выделении крупных сумм для разработки криогенных систем передачи электроэнергии. Журналисты бушевали, возмущенные неудовлетворительными ответами. «Но это, — сказал себе Дейвид Портер, — в порядке вещей». В последние несколько месяцев он внушал представителям прессы то ярость, то отвращение. И теперь он каждый день ждал, что какие-нибудь объединения прессы потребуют его отставки.
…В телетайпном зале висела тишина, почти не нарушаемая стрекотанием аппаратов, стоявших вдоль стены. Они словно переговаривались между собой, беспрерывно выплевывая мировые новости. Маршия Лэнгли, его помощница, уже собиралась уходить: рабочий день кончался. На селекторе впервые за весь день погасли мигающие лампочки. Было время сбора информации. Последние вечерние газеты уже ушли в типографии, в редакциях утренних готовили материал.
В помещение стали вползать тени. Портер протянул руку и включил настольную лампу. При ярком свете на столе обнаружилась такая груда бумаг, что он застонал. Настенные часы показывали почти 5.30. Он обещал заехать за Элис в 7.30, так что времени на бумажную работу оставалось совсем немного. Кто-то из подруг Элис нашел в Мэриленде новый ресторан, и Элис вот уже несколько недель время от времени вспоминала об этом. Нынче вечером они собирались поехать туда. Он потянулся в кресле и подумал об Элис Дэйвенпорт. Ее старик, сенатор, никогда не проявлял к Портеру особой симпатии, но и не возражал, чтобы они встречались. «Ну что ж, молодец старый сыч, — подумал Портер, — это его украшает». А Элис — замечательная девушка, даром что у нее такой отец. Красивая, умная, веселая, образованная, много знает, собеседница отличная… Один только недостаток: вечно она влезает в какие-нибудь общественные проблемы, и тогда у нее нет других тем для разговора, кроме очередного увлечения. Как раз сейчас она носилась с требованием индейцев вернуть Блэк-Хилс и Бигхорн и страстно доказывала, что надо их отдать объединенным племенам. Несколько месяцев назад были черные в Южной Африке. «Все это, — угрюмо подумал Портер, — от слишком прилежного изучения никудышных дисциплин». Впрочем, она не всегда садилась на своего конька, может быть, и сегодня не будет. В последние несколько месяцев они провели вместе не один хороший вечер; когда она снимала свой плащ крестоносца — становилась отличной подругой, лучшей не пожелаешь.
«Так, — подумал он, — если сейчас навалиться, то где-то через полчаса удастся хоть чуть-чуть разгрести этот завал на столе». Быстрее не выйдет. Но полчаса — нормально. Еще останется время заехать домой, принять душ, побриться и переодеться. Хоть раз в жизни он приедет к Элис вовремя. Но прежде всего надо выпить кофе.
Портер встал и пошел через зал.
— Ты не знаешь, — спросил он Маршию, — у нас кофе не остался?
— Должно быть, остался, — ответила она. — Там и сандвичи могут быть, но уже зачерствели, наверное.
— Кроме чашки кофе мне ничего не надо, — проворчал он.
Он дошел до середины зала, как вдруг один из телетайпов ожил. Громко и требовательно зазвенел звонок, словно требуя внимания.
Портер повернулся и быстро пошел назад. Это был телетайп Ассошиэйтед Пресс. Он подошел к телетайпу и склонился над ним, опершись на аппарат руками. Принтер тянул по бумаге линию сводки новостей. Потом пошло:
«Экстренное сообщение. В Миннесоте с неба спустился крупный неизвестный объект».
Телетайп умолк, принтер еще дрожал.
— Что это такое? — спросила Маршия. Она стояла у него за спиной.
— Не знаю, — ответил Портер. — Должно быть, метеорит.
— Ну, давай, давай, пиши дальше! — обратился он к телетайпу, — Расскажи, что там такое.
На его столе заверещал телефон.
Маршия подошла и взяла трубку.
— Хорошо, Грейс, — сказала она. — Я ему передам.
Телетайп снова ожил.
«Может быть, что сегодня у городка Лоун-Пайн в Северной Миннесоте приземлился первый пришелец из дальнего космоса…»