Почти как люди: Фантастические романы
Шрифт:
Аллен хотел что-то сказать, но заколебался.
— Вы хотели что-то сказать, — заметил президент.
— Верно, — согласился Аллен. — Но я подумал, стоит ли, однако не нашел причин, почему бы не стоило. Быть может, это и несущественно, но меня заинтриговало. Вы помните, что первый пришелец, опустившись в Лоун-Пайне, сел на машину и раздавил ее?
— Помню. Слава богу, в машине никого не было. Мы думали, что стало с хозяином, почему он, или она, не объявился?
— Совершенно верно, — подтвердил Аллен, — Если помните, мы забрали машину.
— И это помню, — сказал президент.
— Ну так теперь мы знаем хозяина. По номерному знаку. Хозяин машины — молодой человек, студент лесоустроительного факультета Миннесотского университета. Его зовут Джерри Конклин. Через несколько дней после инцидента он снова появился в Миннесоте. Насколько нам известно, он никому не сказал о потере машины. Он даже заявления не подал в страховую компанию. Какое-то время он вел себя обычно, насколько нам известно, но теперь, когда мы узнали о нем, он исчез. ФБР его разыскивает.
— Что вы надеетесь узнать, когда найдете его? — спросил Уайтсайд.
— Понятия не имею. Но согласитесь, его реакция кажется несколько странной. Должна быть какая-то причина, почему он ничего не сказал. И странно, что он не заполнил страховое заявление. Он даже не поинтересовался, кто забрал его машину. Я не могу избавиться от ощущения, что он может знать нечто такое, что было бы нам полезно.
— Когда найдете его, — сказал президент, — а я не сомневаюсь, что найдете, — вы с ним полегче. По-моему, то, что он не хотел рассказывать, — не преступление.
Глава 41
Миннеаполис
Телефон разрывался. Не успев закрыть за собой дверь квартиры, Кэти с порога бросилась к нему.
— Джерри, это ты? Ты где? Ты так взволнован — или расстроен… Что с тобой? В чем дело?
— Я ищу тебя уже сто лет! — сказал Джерри. — Домой звонил, на работу звонил… В редакции мне сказали, что ты в Лоун-Пайне, я давай туда звонить, там говорят, что уже уехала…
— Я только что вернулась. Прямо сейчас из аэропорта. Ты в городе? Тебя плохо слышно, и какой-то шум на линии.
— Я в Айове В местечке под названием Дикс-Лэндинг. Это на Миссисипи, напротив так называемых Уиннишикских долин. Слыхала когда-нибудь?
— Дикс-Лэндинг точно не слыхала. Уиннишик — вроде когда-то попадалось на слух, кто-то говорил. Но что ты там…
— Кэти, я был на той ферме в Айове. Я разговаривал со «сто первым». Он снова меня забирал внутрь…
— Она тебя запомнила?
— Наверное. Мы по-настоящему не разговаривали. Но он мне сказал. Показал. И у меня было впечатление, что это важно. Но для кого важно — для нас или для «сто первого» и остальных пришельцев, — тут я не уверен, не знаю.
— А при чем тут Дикс-Лэндинг? И Уиннишик?
— Он сказал мне, где это. Показал, куда надо ехать. Я не знаю, что здесь. То есть на самом деле, конечно, знаю, хотя бы частично. Здесь есть такое место — Гусиный остров. Там на острове три пришельца. Но я не знаю, почему это важно. Знаю только, что важно. Это мне «сто первый» внушил. Что я должен попасть туда. Я хочу, чтобы ты была со мной, Кэти. Если здесь что-то важное, надо, чтобы ты была в курсе с самого начала. Ты же с самого начала во всей этой истории с пришельцами.
— О'кей, — сказала Кэти. — Я выезжаю тотчас же. Расскажи, как добираться до этого Дикого Лэндинга. Я буду через несколько часов.
Глава 42
Миннеаполис
Четверо суток они просидели на полосе, и наконец бдение кончилось. «Любящие» — те, что прорвались на летное поле, когда туда приземлился пришелец, — стояли молча, потрясенные, и смотрели, как он медленно поднимается и уплывает в небо.
— Ничего у нас не вышло, — сказал один из них, худой юноша с длинными волосами и лицом аскета.
— Нет, получилось, — возразила тоненькая девушка, стоявшая рядом с ним. — Он почувствовал нашу любовь. Я знаю, он почувствовал.
— Но он не подал никакого знака. Он нас не взял. Других брали…
Охранник, один из тех, кто стоял в оцеплении вокруг пришельца, сказал, ни к кому не обращаясь:
— Все, ребята. Давайте расходиться, все кончилось. Почему бы вам не пойти по домам?
— Потому что мы и так дома, — торжественно ответил юный аскет, — Земля — наш дом. Вселенная — наш дом.
— Не понимаю я этих чудаков, — сказал охранник своему товарищу, — А ты понимаешь? Это ж надо — просидеть здесь столько дней с дурацкими мордами!..
— Нет, — ответил другой. — Я тоже не понимаю. Да и не старался понять.
— Ну ладно, братцы, давайте расходиться, — обратился первый к компании «Любящих». — Спектакль окончен, ребята. Вам тут больше делать нечего.
Толпа начала понемногу рассасываться, люди медленно брели к выходу с летного поля.
— Не надо было их сюда пускать, — сказал второй охранник, — Это против всех правил. Кого-нибудь и убить могло.
— Да нет, никакой опасности не было, — ответил первый. — Полоса была закрыта. А если бы их не пустили, нам пришлось бы с ними воевать все эти дни. Мы бы их отсюда, а они сюда. Комиссия правильно решила: так оно спокойнее. Надо отдать должное этим чудакам: как только их сюда пустили, они вели себя очень пристойно. Никаких хлопот с ними не было.
— Они были заняты, — сказал второй, — Они ж его любили, понимаешь ты это? Демонстрировали ему свою любовь. Ты когда-нибудь видал такую дурость?