Почти королевская ведьма
Шрифт:
Было светло, даже слишком светло. Так сияет Роулден в полдень над их планетой. А причина такому свету была тут же, и вполне могла сойти за миниатюрное механическое солнце.
В центре круглого, совершенно пустого зала с высоченными потолками висел громадный пульсирующий шар. Смотреть на него было невозможно из-за того, насколько ярким он был. Механическое сердце подземелья мерно гудело и рокотало. А со стен к нему спускались огромные раскачивающиеся трубы. Но даже их устрашающий вид не наводил столько паники, сколько Белые тени…
— Их тут тысячи, если не десятки тысяч. — ужаснулась
— Никогда прежде такого не видел… — мужчина замер в напряжённой позе. Чёрные глаза с алыми зрачками потихоньку полностью заполнялись алым. Ригель готовил резерв к битве. — Видимо, ты была права — причина землетрясений кроется тут.
И словно в подтверждение его слов, шар внезапно резко сжался к центру, опалив комнату секундным жаром, и послав в недры земли резонансные волны. На самом помещении, где находился механизм, это практически никак не отразилось. Разве что шатнуло немного. Затем «солнце» вновь расширилось и продолжило пульсировать, но уже как-то совсем неровно.
— Он генерирует магию. — сделал вывод вампир. — Только не обычную, а какую-то преобразованную. Скорее всего, его прежде использовали для обеспечения энергией всех этих металлических созданий. Для того, чтобы дать им жизнь. А сейчас хозяев больше нет, и магию некуда девать. Тут энергии хватило бы на то, чтобы запитать целую армию… Скорее всего, так и есть, нам просто повезло на неё не наткнуться.
— Нет. Мы наткнулись. Белые тени — и есть их армия, только покинувшая прежние вместилища. А моя бабушка… Она, наверняка, как и я, узнала однажды о том, что таится под городом, и захотела помочь. Только где-то допустила ошибку, став одной из них…
— Тут приносили жертвы. — произнёс Ригель каким-то потустороннем голосом, абсолютно алыми глазами осматривая зал. Ведьма удивилась как вампиру удаётся не щуриться при таком ослепительном свете. — И каждая жертва — душа механизма. Вот почему она стала одной из них. Даже спустя столько лет здесь повсюду ошмётки некромантской магии. — принц скривился от отвращения.
— Нам надо его запечатать. — решила Маврида, доставая из-за пазухи золотой медальон овальной формы. — И я даже знаю как. Этот артефакт — всё что осталось от бабушки. Я нашла его вечером того дня, когда она пропала, как раз у входа в это место. Мы оборвём все нити, которые тянут к себе эти души, и тогда они смогут освободиться.
— Я бы, может, усомнился, но выбора у нас всё равно нет. — Ригель хмыкнул. — Да и звучит довольно убедительно. Это не опасно?
— Я не знаю. Надеюсь, что нет. Бабушка в детстве научила делать это, я, правда, никогда не понимала зачем. Но теперь всё стало ясно.
Маврида протянула руку с медальоном к шару и зажмурилась. Девушка была всё-таки ведьмой, а не магом. А ведьмы — это больше зельевары, травницы. Их заклинания читаются не как у обычных колдунов — сложными непонятными текстами. Язык ведьминого колдовства чем-то схож с дашлимом, древним забытым языком. В магию ведьм вкладывается чистая энергия, её не сплетают из нитей, она сама преобразуется
Поэтому сейчас маговское заклинание давалось Мавриде с трудом. Она не привыкла читать все эти абстрактные слова нараспев. Какая-то абра-кадабра, зазубренная, не несущая в себе смысла.
Но, тем не менее, магия действительно начала работать, немыслимая энергия неохотно потянулась к медальону. К сожалению, вместе с ней потянулись и Белые тени.
— Маврида! — крикнул Ригель, в тщетной попытке порываясь помочь ведьмочке. Но завывающие существа клином полетели в испуганную девушку.
Мгновение, яркая вспышка, звонкий птичий возглас, раздавшийся эхом по всему залу. И Белые тени отпрянули, недоумевающе окружив виновника.
Это был белоснежный феникс, на чьих перьях плясало столь же ослепительно белое пламя. Размахом крыльев он закрыл и ведьму, и вампира. Это создание было могучим, великолепным, в нём чувствалась неимоверная сила, подаренная самой природой. И это был…
— Федя. — Маврида не поверила своим глазам. Но связь, которая сейчас была натянута до предела, позволяя ведьмочке чувствать и слышать своего фамильяра почти как себя, говорила о том, что это действительно был Федя.
— В смысле, Федя? — вампир, кажется, был поражён не меньше. — Ты белого феникса в ковёр запихала!? — в голосе звучали одновременно и ужас, и осуждение, и восхищение.
Могучая птица крикнула знакомым, но более низким голосом, обращаясь к ведьме.
— Он прикроет. — перевела Маврида то, что принц понял и так.
— Тогда продолжай, я помогу. — кивнул мужчина, вынимая меч, покрывшийся алой плёнкой. Вокруг вампира бушевала раскрытая магия, которую он наконец выпустил наружу. Началась битва.
Федя носился вокруг своей хозяйки, буквально выжигая врагов вокруг неё. Меч же Ригеля входил в призрачные тела, вызывая не менее жуткий эффект — Белые тени разъедало с того места, куда входило оружие вамира. Движения пары были на удивление слаженными, будто они до этого репетировали не одну сотню раз.
Маврида читала заклинание, стараясь не спотыкаться на особенно сложных местах. Как ни странно, даже на запечатывание чужой магии приходилось тратить свою. Очень много своей. Под конец, когда сил почти не осталось, и ведьмочке показалось, будто сил не хватит, феникс и Ригель подхватили незнакомое заклинание, вливая в печать свой резерв. Видно, не зря принц стал деканом ведьминого факультета и учителем ухода за фамильярами. Он смог создать ментальную связь с Федей, ловя мысли ведьмочки, чтобы помочь ей закончить волшбу.
Завершающие слова, рваный пас руками и остатки света из механизма вливаются в крохотный медальон, захлопывая его и на секунду даруя тишину.
А затем Белые тени стали растворяться. Синхронно с тем, как от потухшего, но ещё горячего шара стали отваливаться трубы, чтобы в итоге и само изобретение гномов не рухнуло на пол, оставляя под собой огромные трещины и раскидывая вокруг осколки камней и металла. Благо, Федя моментально ринулся к ведьме, закрывая её крыльями. Ригель же выставил магический щит на остатках маны. Алый цвет на мече постепенно блек, а глаза вампира возвращались в прежнее чёрно-красное состояние.